Кевин Морер - Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона

Я ожидал такого ответа. Можно было не сомневаться, что Червь постарался дискредитировать нас в его глазах. Но я все же уповал на понимание Крейсером военной ситуации и надеялся, что он войдет в мое положение.

— Послушайте, нам приказали привести три «птички» в состояние полной боевой готовности, — сказал я. — Они должны взлететь сразу же после поступления звонка из штаба. Я не смогу их поднять, если ракеты будут находиться в ПСБ.

ПСБ — это пункт снабжения боеприпасами или попросту оружейный склад, располагавшийся за пределами базы. Мои специалисты по заряжанию должны были получить разрешение покинуть базу, пройти через контрольно-пропускной пункт, попросить персонал ПСБ доставить боеприпасы, а затем выполнить эту последовательность действий в обратном порядке, чтобы вернуться на стоянку самолетов. Даже при идеальном раскладе вся процедура занимала по меньшей мере полчаса. Нам же после звонка из штаба требовалось взлететь без промедления.

Крейсер несколько секунд пристально разглядывал меня, обдумывая просьбу.

— Ладно.

Ладно? Что, серьезно?

— Спасибо, Крейсер, — сказал я. — С меня пиво.

— Но вообще-то вы не имеете права держать ракеты на площадке.

— Я знаю, — ответил я. — Но прошу разрешения разместить их только на время ожидания команды на вылет.

Он кивнул.

Довольный, я пошел обратно в наш летный комплекс. Крейсер знал, как проводить боевые операции. Это была моя первая бюрократическая победа, позволившая сбросить с плеч эскадрильи огромный груз. Когда у Оперативной группы появится еще больше ниточек, ведущих к аль-Авлаки, и поступит звонок с командой на вылет, мы, я был уверен, будем во всеоружии.

Звонок поступил в тот же день. Обслуживающий персонал бросился к летательным аппаратам, чтобы успеть подготовить их до наступления полуденной жары. Я хотел сходить в ООЦ, чтобы понаблюдать за операцией, но из-за занятости не смог туда попасть. Через несколько часов «Хищники» без ракет вернулись на базу. Я позвонил Жабе, однако новости были неутешительными.

— В Кэнноне промахнулись, — сообщил он. — Им удалось остановить машину и убить большинство пассажиров. Экипаж ведущего самолета едва не промахнулся по машине. Прицел сполз в глубокую канаву на обочине дороги. Водитель испугался взрыва, и машина попала в аварию, но и только-то.

Я вздохнул.

Жаба рассказал, что вскоре после атаки они услышали по радио уже знакомое «Вы не сможете меня убить». Аль-Шадади пережил налет. Он всегда оказывался единственным, кому это удавалось. Можно было выпустить сто ракет по сто одному террористу и этот парень в любом случае остался бы «сто первым».

Оперативная группа по-прежнему не прощала ошибок, как и в случае с тем злополучным инцидентом, когда мы упустили аз-Заркави.

Несколькими днями спустя была предпринята еще одна попытка нанести удар по террористу, только теперь с борта пилотируемого летательного аппарата. Я не знал, кто им управлял, а Оперативная группа была не обязана докладывать мне об этом. Летательный аппарат выпустил управляемую ракету «Гриффин», которая обладает меньшими по сравнению с «Хеллфайр» размерами при сопоставимой мощности. Пилот промахнулся по той же причине, что и мы. Признаться, внутренне я даже обрадовался этому, так как это означало, что наш промах не был следствием недостатка профессионализма в беспилотном сообществе. Тактические действия одинаково сложны для всех.

После промаха ракеты «Гриффин» аль-Шадади залег на дно.

Обнаружил себя он только через пару месяцев. На этот раз 3-я эскадрилья не промахнулась. Оператор вел прицел перед движущимся автомобилем почти до самого момента взрыва, затем ослабил нажим на рычаг управления. Лазерная метка сползла на капот машины. Спустя мгновение ракета разворотила двигательный отсек, выведя автомобиль из строя. Выжившие бросились бежать, но никому из них далеко уйти не удалось. В этот раз аль-Шадади не представился случай поиздеваться над нами.

Я посетил оперативный центр на следующий день.

— Удачный выстрел, — сообщил Жаба.

Я кивнул.

— Как нам и требовалось.

— По следующей цели требуется сработать еще лучше, — заметил Жаба.

Я непонимающе уставился на него.

— По какой именно?

— Мы напали на след «номера один», — сказал он.

Номером один был аль-Авлаки. Наконец засветилась конечная цель нашего задания. Мне было неизвестно, как его обнаружили. Да это и не имело значения. Я знал лишь одно: мы должны быть наготове. Но, когда мне уже казалось, что работа эскадрильи окончательно наладилась, мы столкнулись с новым препятствием.