Астрид Холледер - Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью

Мы с Соней уцепились друг за друга и в ужасе завизжали. Я решила, что нас будут убивать. В следующий момент в дом со страшным шумом вломилась еще одна группа людей. С громкими криками они принялись открывать все двери и шкафы.

Что происходит? За что нас собираются убить? Меня оторвали от Сони, выволокли из кровати и бросили на пол.

– Лежать! На живот! Руки за голову!

Я лежала, уткнувшись лицом в пол, с руками за головой. И пыталась понять, что происходит. Краешком глаза я смогла увидеть, что один из мужчин стоит надо мной с автоматом, целясь мне в голову. Передо мной была детская. Я услышала плач Фрэнсис и увидела, как здоровый мужик с автоматом заходит к ней в комнату. Моя племянница! Что они собираются с ней сделать?

Я услышала крик Сони:

– Девочка моя!

Она пробовала вырываться, но ее крепко держал рослый парень. В полном отчаянии я попыталась поползти к детской, но стоявший надо мной человек рявкнул «Место!», оттянул назад и поставил свою ногу мне на шею, прижав голову к ковру.

Наверное, я только навредила себе. Я пыталась поймать его взгляд, чтобы понять, что он собирается делать. Я видела автомат и была в полной уверенности, что он собирается меня убить. Деваться мне было некуда, и я закрыла глаза в ожидании выстрела.

В ту же секунду шум усилился – в дом с криком «Полиция!» ворвалась группа людей в штатском.

Полиция? Ну да, это же полиция! Это не грабители и не убийцы. Раз это полиция, то нас точно не убьют, и мы будем жить!

Я все еще лежала на полу с головой, прижатой к полу башмаком полицейского. Было слышно, как обыскивают весь дом и кричат на Соню.

Затем на меня насели по поводу местонахождения Кора. Но Кора не было, и я не знала, где он. Он никогда не говорил нам с Соней, куда направляется. Мне было велено встать и идти в гостиную. Ответа на мою просьбу объяснить, что происходит, не последовало. Соню держали в другой комнате. Говорить друг с другом нам не разрешалось. Один из инспекторов отвел меня в спальню, чтобы я могла одеться.

А потом зазвонил телефон. Мы с Соней переглянулись и подумали об одном и том же. Это звонит Кор! Кор, которого они, судя по всему, разыскивают.

Соня не хотела брать трубку, но ей велели это сделать.

– Да, – сказала она и услышала голос Кора. Но прежде чем она смогла что-то сказать, трубку выхватил один из детективов.

– Говорит Пиит, – сказал он.

Кор понял, что означает посторонний в доме, который выхватывает телефонную трубку. А мы по-прежнему были в неведении относительно происходящего.

Мы оделись, и нас повезли в участок. Мы просили объяснить за что, но нам по-прежнему ничего не говорили. Везли нас в разных машинах. Фрэнсис была с Соней.

В участке нас посадили в общее помещение. Невзирая на серьезность ситуации, Соня вытащила из сумочки фотоаппарат и несколько раз щелкнула Фрэнсис – будет ей память, посмеялись мы. Прошло еще несколько часов, а мы все сидели в участке.

– Как ты думаешь, в чем дело? – в очередной раз спросила Соня.

– Не имею ни малейшего представления. Что мог натворить Кор?

– Не знаю. Мне в голову ничего не приходит, но ясно одно – он им нужен.

Как раз это было понятно. Мы с Соней продолжали строить догадки о том, почему нас забрали, когда дверь распахнулась, и меня отвели в холодную камеру с бетонной лежанкой и унитазом рядом. Стены камеры были испещрены разнообразными надписями. Мне стало совсем не по себе. Я сидела на шконке и занималась единственным возможным делом – чтением надписей на стенах. Судя по ним, побывавшие здесь люди в большинстве своем не испытывали теплых чувств к полицейским. На фоне того, что только что произошло со мной, это казалось вполне логичным.

Изучение стен не заняло много времени, часы тянулись и тянулись, а я по-прежнему не знала, что происходит. Я поняла, что на улице рассвело, значит, уже как минимум восемь утра и мне пора в школу. Сегодня самая строгая учительница из всех, миссис Янсен, должна принимать у меня немецкий. О неявке и речи быть не могло. Я нажала кнопку переговорного устройства.

– Да, – сухо ответили оттуда.

– Мадам, у меня сегодня экзамен по немецкому. Можно мне уйти?

Тишина.

Я снова нажала кнопку.

– Да.

– Мадам, выпустите меня, пожалуйста. Мне в школу нужно обязательно.

– Нет, – безжалостно ответило устройство.

После этого я жала кнопку до посинения, но реакции не последовало. Я поняла, что на экзамен не успеваю. И как я объясню это учительнице? Скажу, что сидела в камере полицейского участка? Она не поверит. Я представила себе строгое, недоверчивое выражение ее лица: