Николаус Белов - Я был адъютантом Гитлера

Вечером этого первого дня на Оберзальцберге Гитлер снова долго вышагивал со мной взад-вперед по холлу. Говорил он преимущественно о своих тревогах, связанных с Итальянским театром войны. Продвижение американцев расценивал как дело серьезное и признавал, что наших сил там недостаточно. Если люфтваффе не удастся решающим образом воздействовать на американцев при их высадке на Сицилии, у него нет никакой надежды сохранить весь итальянский полуостров.

Фюрер испытывал большое доверие к Рихтхофену и надеялся, что тому удастся организовать успешную оборону. Я позволил себе однажды снова высказать ему свою точку зрения насчет сил нашей люфтваффе и сказал, что по вооружению ей уже никогда не догнать англичан, американцев и русских. Гитлер сослался на Геринга, который так же, как и он сам, может сделать невозможное возможным. Я ответил: именно этого теперь произойти не может. Не хватает самолетов конструкции 1941-1942 гг. Люфтваффе живет только старыми типами самолетов, с которыми она вступила в войну еще в 1939 г. Фюрер на это ничего не ответил, но я заметил, что он снова твердо доверяет Герингу.

24 июня, в католический праздник Тела Христова, «Бергхоф» посетил Бальдур фон Ширах с женой. Он долго и подробно беседовал с Гитлером, но содержание этой беседы я узнал только поздним вечером от самого фюрера. Ширах весьма недвусмысленно высказал ему свою точку зрения: войну следует каким-либо образом закончить. На это Гитлер, по словам Шираха, сказал: «Как это мыслится сделать? Ведь вы, как и я, знаете, что больше пути к этому нет, кроме как мне самому пустить себе пулю в голову». Фюрер разговором с Ширахом был очень взволнован и дал ясно понять, что больше дела с ним иметь не желает. Это была их последняя встреча.

29 июня Гитлер вылетел в «Волчье логово». На 5 июля была запланирована наступательная операция на Восточном фронте «Цитадель»{261}. В связи с этим фюрер приказал явиться на совещание всем участвующим в ней командующим. Он произнес длинный доклад о положении на Восточном фронте и своих намерениях. Говорил уверенно и ожидал успеха данной операции. Фюрер не верил, что русский в состоянии повести против немецких войск крупное успешное наступление. Его пугала только Сицилия из-за двойственного поведения итальянцев.

5 июля группа армий фон Клюге начала наступление с севера, а группа армий фон Манштейна – с юга, имея целью Курск. Прежде чем наши войска перешли в наступление, русский произвел мощный огневой налет по нашим позициям. Следовательно, о нашем наступлении он узнал заранее. Сражение было очень тяжелым, Манштейн продвигался лучше Клюге.

В день начала наступления Гитлер дал мне задание слетать к Шперрле во Францию и передать от его имени поздравления по случаю 40-летия военной службы фельдмаршала с присовокуплением в подарок чека на 50000 марок. Сначала я полетел в Париж и доложился начальнику его штаба генералу Коллеру, с которым у меня состоялась долгая беседа насчет воздушной войны против Англии. Коллер считал, что люфтваффе не должна применяться в качестве артиллерии сухопутных войск. Настоятельно необходима оперативная воздушная война против Англии, и полковнику Пельтцу следует дать требующиеся для того соединения.

Самого Шперрле в Париже не оказалось, он находился в своей летней штаб-квартире Сен-Жеан-де-Луц южнее курорта Биарриц на побережье Атлантики. Во второй половине дня я прибыл туда и передал фельдмаршалу поздравление фюрера. Завязался разговор о положении на фронтах. Оценка этого положения Гитлером, с которой я его ознакомил, произвела на Шперрле большое впечатление. Он жил здесь в полном уединении, сопровождаемый только врачом, адъютантом и офицером-порученцем, совершенно вдали от военной повседневности. В этом узком кругу я провел сутки в таком покое, словно в Европе войны уже больше нет.

Из Южной Франции я, прилетев в «Волчье логово», попал прямо в адский котел, полный беспокойства и проблем.

12 июля в результате русского наступления на выступ нашей, линии фронта под Орлом возникла совершенно новая обстановка. 13 июля Гитлер вызвал к себе Клюге и Манштейна и обсудил с ними продолжение «Цитадели». Манштейн категорически высказался за это, между тем как Клюге хотел наступательную операцию приостановить. Русское наступление в полной мере воздействовало на его участок фронта, и он сомневался, удастся ли ему устоять. После долгого обсуждения Гитлер принял решение наступление прекратить. Таким образом, последняя немецкая наступательная операция на Восточном фронте сорвалась.