Array Array - ПОСЛЕ ГИППОКРАТА

Короче говоря - роды.

Обстановка не лучшая.

Воды отошли, поперечное положение - пора кесарить.

Приблизились к счастливой маме, вдохнули носом, пищеводом и ниже.

- Откуда? Пять часов вечера! Как от рюмочной, где рюмки величиной с царские кубки!...

- Так это... в десять утра...

- А что было в десять утра?

- Ну как же. Муж со смены пришел.

Женщина, пятидесяти лет.

Ничего радостного, впереди экстирпация матки. Большая и тяжелая операция.

Доктор сочувствует, старается поддержать. Можно ведь и без матки? В пятьдесят лет. А можно с маткой, но в пятьдесят лет и шесть месяцев. Это я с потолка.

У меня, знаете, матки на потолке иногда, неимоверно мешает.

Женщина:

- Доктор! Я ведь буду без сознания? Я ведь буду под наркозом? Выщипайте мне брови!

Если кто не знает, то Гулливер был доктором. Сейчас писатель Клубков напомнил мне его универсальный рецепт от всех болезней:

"Микстура из кала и мочи...насильно вливаемая больному йеху в глотку. По моим наблюдениям, лекарство это приносит большую пользу, и в интересах общественного блага я смело рекомендую его моим соотечественникам как превосходное средство от всех недомоганий".

Это то, за чем идут в медицинские университеты.

Этого больше ни у кого нет, и никто не умеет ответить, что это такое. Старики не в состоянии сформулировать, и это лишь можно по возрасту вменить им в заслугу, а молодые не понимают.

Это та самая тайна, которую буржуины выпытывали у Мальчиша Кибальчиша. Он бы и раскололся, да не прозревал всего в целокупности: знал, что Плохишу не надо бы печенья и варенья, потому что сахар уже в моче; знал, что скоро приедет Буденный и пройдут пионеры... но все это была какая-то неполная картина. А главная заповедь в этом деле, как известно, не навреди. Поэтому и побежали буржуины в страхе, когда и Буденный показался, и самолеты полетели с пароходами, и пионеры запалили для них первые костры...

Клиническое мышление приобретается, даже если его приобретает идиот. Он поработает немного и начинает мыслить клинически, но объяснить свои когнитивные процессы не может. И ошибиться способен, и все, даже умные, ошибаются, но тут опять соединяются неразлучные мышление и клиника.

Я знал одного очень хорошего доктора-инвалида, из партизан еще, в плену был, бежал, потом попал в аварию и стал инвалидом. От концлагеря и то отбрехался, ибо сместил себе вручную крайнюю плоть и притворился необрезанным.

Военный врач высшего пилотажа.

Бывало, скажет: доигрался хуй на скрипке! - значит, так оно и есть. Никто после этого не обследовался и за ненужными лекарствами не бегал.

Вечная ему память.

Травма, палата, заходит доктор с планшетом.

- Так, завтра на операцию...

Водит карандашом.

- Ты... ты... и ты... ты глухонемой? Так на хера тебе наркоз?

Из не вошедшего в основную хронику.

Едва за старшей сестрой закрылась дверь, моя коллега, узбечка Насиба Сахидотовна, осторожно спросила:

- А вы знаете, Алексей Константинович, что она - сара?

Сара прозвучала с маленькой буквы.

- Нет. А что это значит?

Разочарованное недопонимание вкупе с тайным знанием.

- Она - сара.

Это многое объясняло, в основном - бытовое.

Из частично вошедшего в основную хронику.

Я там жаловался, что мне подарили на 23 февраля трусы и майку. В общем, белье.

Застенчивая большеглазая девушка, шлепая парализованными стопами, приблизилась и прошептала: это вам.

Мне-то еще думалось поиздеваться: дескать, вы именно в этом хотите меня видеть?

А сейчас полез в шкаф - беда.

Надо было брать. Просто катастрофа.

Правда, у девушки был сифилис, якобы вылеченный.

Но это сущие пустяки, у меня есть стиральная машина. И вообще - нехорошо это, от подарков отказываться. Небось еще мерила - на себя или партнера, выбирала.

Ну, тут все просто.

Персонаж решил трахнуть трубу парового отопления.

Так с вентилем и привезли в травму, весь биокомплекс.

История от доктора Германа Яковенко, чуть отредактированная и публикуемая по его просьбе.

В начале 90-х один знакомый доктор подрабатывал частными выездами к разнообразно недостреленным и недорезанным в разборках людям - спортсменам, "афганцам" и прочим, кто еще искал себя в этой жизни.