Денис Давыдов: Дневник партизанских действии 1812 года

Основываясь на рассказе солдата и полагая, что в самом селе не более

половины прикрытия, ибо другую половину я полагал около церкви, заключавшей

в себе другую часть наших пленных, я с рассветом осмотрел местоположение и

приказал шестидесяти человекам пехоты, прокравшись лощиною к селу,

вторгнуться в средину улицы, закричать: "Ура, наши, сюда!" - и на штыках

вынести вон неприятеля. Сею пехотою командовал отставной мичман Николай

Храповицкий.

В одно время Бугский полк должен был объехать село и стать на чистом месте,

между деревнею и церковью, дабы отрезать дорогу оставшимся от поражения.

Прежний мой отряд и Тептярский полк я оставил в резерве и расположил

полускрытно около леса, приказав им открывать разъездами столбовую дорогу к

Вязьме.

Распоряжение мое было исполнено со всею точностию, но не с той удачею,

каковую я ожидал. Пехота тихо пробралась лощиною и, бросясь в село, вместо

пленных наших и слабого их прикрытия попалась в средину хотя оплошного, но

сильного неприятельского баталиона. Огонь затрещал из окон и по улице...

Герои! Они опирались брат на брата и штыками пробили себе путь к Бугскому

полку, который подал им руку. В пять минут боя из шестидесяти человек

тридцать пять легло на месте или было смертельно ранено.

Между тем Чеченский с Бугским полком совершенно пресек путь атакованному

баталиону, который, ожидая подкрепления, мнил до прибытия его удержаться в

селе и усилил огонь по нас из изб и огородов. Кипя мщением, я вызвал

охотников зажечь избы, в коих засел неприятель... Первыми на то отважились

оставшиеся мои двадцать пять героев! Избы вспыхнули, и более двухсот

человек схватилось пламенем. Поднялся крик ужасный, но было поздно! Видя

неминуемую гибель, баталион стал выбегать из села вроссыпь. Чеченский сие

приметил, ударил и взял сто девятнадцать рядовых и одного капитана в плен.

Тогда баталион столпился, был несколько раз атакован и отступил с честью к

двум вышеупомянутым баталионам, которые уже шли от церкви к нему на помощь.

Когда они показались, я, видя, что нам нечего с ними будет делать, приказал

понемногу отступать. Огонь, ими по нас производимый, причинил мало вреда, и

мы, подобрав наших раненых, вскоре вышли из выстрелов. В это время один из

посланных разъездов к стороне Вязьмы уведомил меня о расположенном

артиллерийском парке версты за три от места сражения, за столбовою дорогою.

Я, отправя раненых в Покровское под прикрытием Тептярского полка, помчался

с остальными войсками к парку и овладел оным без малейшего сопротивления.

Он состоял в двадцати четырех палубах, в ста сорока четырех волах для

перевозки их употребленных и двадцати трех фурманщиках; прочие скрылись в

лесах. Возвратясь после сего полууспешного поиска в Покровское, я был, по

крайней мере, утешен тем, что опыт поисков, сделанных мною с первою моей

командою на Смоленской дороге, обратил светлейшего к предложению моему, и

легкие отряды назначены были действовать на путь сообщения неприятеля.

Едва мы успели расположиться в Покровском, как известился я, что новый

транспорт пленных наших, числом четыреста человек, остановился неподалеку

от нас. Быв уже раз наказан за отвагу штурмовать селение, занятое пехотою,

я отрядил вперед урядника Крючкова с шестью отборными казаками: Ластевым,

Афониным, Володькой, Волковым и еще двумя, коих забыл имена, и велел ему,

подъехав к деревне, выстрелить из пистолетов и поспешно скрыться, дабы тем,

встревожа прикрытие, принудить его искать себе покойнее для привала место.

Партия же следовала за Крючковым скрытно и оставалась в засаде, ожидая

выхода транспорта из селения.

Совершенный успех увенчал мое предприятие. Едва Крючков и казаки его,

выстреля, удалились от деревни, как весь транспорт стал вытягиваться из

оной. Дав ему отойти на расстояние около двухсот саженей, партия моя

поднялась на высоту и часть ее бросилась по долу в атаку. Пленные помогли

атакующим, и прикрытие, в сто шестьдесят шесть человек и четыре офицера

состоявшее, мгновенно было обезоружено. С добычею сей я воротился на ночлег

в Покровское, откуда 20-го, поутру, пошел в село Городище как для

доставления покоя моей партии, так и для личного осмотра поголовного

ополчения в Знаменском. К тому же я был отягчен добычею. Поиск сей мне

доставил девятьсот восемь рядовых, пятнадцать офицеров, тридцать шесть