– Если бы просто держал, – вздохнет Владимир Путин. – Мешали вы мне очень. Как же вы мне все эти годы мешали!
– Тогда зачем?!
– Да я и сам не знаю, – ответит Владимир Путин. – Ну, не увольнять же вас было.
Ведь он в этот день всем будет говорить одну только правду и ничего, кроме правды.
Потом он пойдет к Михаилу Касьянову и Александру Волошину и извинится перед ними. Перед Александром Волошиным извинится за то, что, когда тот уходил, не поверил ему, что уходит глава администрации не оттого, что и сам страшно устал и не собирается больше надрываться и тащить этот воз, а только оттого, что понял: его начальник и человек, чьим мнением он, честно говоря, дорожил (теперь-то можно в этом признаться), что-то перестал дорожить его мнением.
И Владимир Путин извинится перед ним за то, что так оно и было. Да, перестал – как-то само собой все получилось. А перед Михаилом Касьяновым Владимир Путин извинится за то, что вынужден был уволить его, ну просто вынужден был. Обстановка тогда была такая…
– Да вы и сами все помните, – виновато покрутит он пуговицу у него на пиджаке.
– Помню, – вздохнет и Михаил Касьянов. – Свежо все, не буду скрывать, в памяти. Буквально каждое ваше слово до сих пор в ушах звучит.
И Владимир Путин, еще 15 секунд покрутив все ту же пуговицу, скажет, что так-то он на него никакого зла не держит.
Извинится Владимир Путин и перед Михаилом Фрадковым – за то, что назначил его премьером.
И вот когда он сделает все это, а я про это случайно узнаю и напишу, его рейтинг взлетит уже до небес. И Владимир Путин, назначенный его собственным преемником на ответственный участок работы, уверенно займет в нашем квартальном отчете первое место.
Андрей Колесников, 12 апреля 2004 года
Неназванный преемник
глава 1
В конце лета 2005 года я летел из Барнаула в Москву «основным бортом» российского президента и разговаривал с Владимиром Путиным о том, о чем его долгое время не решались спросить не только журналисты, но и ближайшее окружение.
Я был на похоронах алтайского губернатора Михаила Евдокимова. В Барнаул полетели несколько журналистов из кремлевского пула. Так вышло, что в середине дня мы разделились. Я попал в больницу, где в тяжелом состоянии лежала вдова губернатора. Президент заходил к ней, и они о чем-то довольно долго говорили. Я стоял в коридоре, где алтайский хирург рассказывал, что она получила травмы, не совместимые, они думали, с жизнью, но она пришла в сознание. Врач говорил, что до сих пор никто ей не смог сказать, что ее мужа нет в живых. Это предстояло, видимо, сделать Владимиру Путину.
Остальные журналисты до больницы не доехали и улетели в Москву «передовым бортом». Билета на рейсовый самолет у меня не было. Пресс-секретарь президента предложил помочь. Так я оказался на «основном борту».
Моим соседом был личный врач президента. Он рассказывал, что за пять лет не пропустил еще ни одной командировки президента и что ни в одной из них его помощь по серьезному поводу, к счастью, не потребовалась.
– Покушайте, – сказал он мне, – вы же, наверное, проголодались.
Профессионал определил это по каким-то, видимо, безоговорочным для него признакам. Скорее всего, по моему взгляду на поднос с едой, который уже лежал передо мной на откидном столике. Но притронуться к ней я не успел: меня позвали в соседний салон.
Там я увидел побогаче накрытый стол и президента страны. Он пригласил садиться. Всего нас было пятеро: он, я, его помощник, пресс-секретарь и шеф протокола.
Президент предложил выпить. Я отказался:
– Я не пью.
– Придется, – сказал он. – Не чокаясь.
Автокатастрофа, в которую попал Михаил Евдокимов, произвела на Владимира Путина, судя по всему, огромное впечатление. Их отношения не были только рабочими, президента и губернатора. Однажды господин Путин летал в Чечню и, когда возвращался на вертолете, предложил подвезти Михаила Евдокимова, который еще тогда не был губернатором и приехал в Чечню как артист. По дороге вертолет обстреляли. Так что Михаил Евдокимов был для Владимира Путина не чужим человеком.
– Странная история с этой аварией, – сказал Владимир Путин. – Почему все-таки у него не было сопровождения? Оно бы не позволило его машине идти с такой скоростью.
– Так сняли же сопровождение, – сказал я. – За несколько дней до аварии.
– Да я знаю, – ответил президент. – Меня интересует, зачем.
Он так и сказал: не почему, а зачем.
– Ну, про это тоже все говорят в Барнауле, – сказал я. – Известно же, что у него с депутатами конфликт неразрешимый. Начальник УВД, говорят, поддерживал их.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу