Тамара Катаева - Другой Пастернак - Личная жизнь. Темы и варьяции

ПАСТЕРНАК БЛ. Полн. собр. соч. Т. 7. Стр. 517.

У молодых Пастернаков есть жилье, они сыты. В годы, которые Анна Ахматова обозначила под пунктом № 2 в биографическом утверждении «пережила четыре клинических голода» (это были года, когда она действительно недоедала; во время войны и после ее знаменитого жданов-ского Постановления она жила жирно и сыто, как никто), семья Пастернаков не голодала. Женя, правда, была щуп-ловата, что шло вразрез с мужскими вкусами ее супруга, но над тем, куда бы отправить ее на поправку, ломать голову не приходилось – да просто-напросто к ее матери.

Та за причину признавала не скудость рациона, а напряженность нервов из-за не оправдывающего себя замужества («Женюрка, конечно, худенькая, раздражительная»). Меню, однако же, никаких нареканий вызвать не может: «Утром горячие оладьи на кислом молоке, яйца, кофе, в два часа – рыба, картошка, яблочные оладьи, какао, обед – уха, котлеты с макаронами, кисель… »

Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.

Переписка… Стр. 38.

У Пастернаков были средства на двух человек прислуги для обслуживания их троих. Хотя, пожалуй, сам Пастернак почти и не в счет: он делал много домашней работы. Женя была ленива, мнительна, бездеятельна, уже сам процесс управления прислугой был чрезмерно для нее тяжел и раздражал тем, что его не взял на себя кто-то другой.

Но в общем, жить было можно. Однако Федора, кстати, тоже с фамилией Пастернак, мужа сестры Бориса Пастернака, все же решили напрячь. Женя заслуживала большего.

« нам надо жить так, чтобы Женя поправилась и, главное, могла поработать, чтобы уяснить себе, человек ли она или нет (так высоко вопрос выставляется по интонации Жениных писем к Пастернаку – затеянных ею из привычки спорить и из желания заполнить пустоту отношений с мужем фантомом ее работы, таланта, независимости и несвязанности им), так как в жизнь она вступила, не успев себя полностью узнать и обнаружить»

ПАСТЕРНАК БЛ. Полн. собр. соч. Т. 7. Стр. 517. В жизнь – только семейную, потому что другой, самостоятельной, отдельной, у нее, к счастью, не случилось, – Женя вступила, всего лишь желая вступить в брак. В 1924 году у нее было все, о чем можно было бы (при наличии любви) желать: достаток, жилплощадь, ребенок, даже состоявшаяся поездка за границу (раньше Жене и до революции выезжать не приводилось, Борис вообще предоставил ей уровень жизни выше, чем был в ее семье), во время которой, впрочем, она впервые однозначно хотела обозначить их роли: ехала она, художница, а Борис – при ней, вроде компаньона, шаперона или еще кого-то более неудобного, не оправдывающего надежд.

Гастроль Маяковского Жене была компенсирована.

Новый 1927 год Женя встречает в гостях – с «Асеевым, Маяком и всей лефовской компанией». Пастернак оставлен дома, за хозяйку, с ребенком. «В 6-м часу Женя закашлял <���…> Я стал ему греть молоко, по страшной рассеянности делая страшные глупости с примусом <���… > Со встречи вернулись Ж<���еня> с Маяковским. Он был вторым поздравителем в эту ночь».

Марина Цветаева. Борис Пастернак. Души начинают видеть.

Письма 1922—1936 гг. Стр. 312.

Женя в компании Маяковского, возможно, как опасался Вильмонт, «не всегда молчала», но компанию считала подходящей себе по статусу. В это же приблизительно время в Лефе, как в «Битлз», произошел конфликт, он же конец, спровоцированный недовольством «хозяйками». «На одном из Лилиных „вторников“ был подвергнут разносу фильм, сценаристом которого оказался Шкловский. Тот стал огрызаться – резко и грубо. Вмешалась Лиля – лишь для того, чтобы спор погасить. Шкловский не понял – он уже закусил удила. „Пусть хозяйка, – закричал он, – занимается своим делом – разливает чай, а не рассуждает об искусстве!“ <���…> Шкловского тотчас изгнали».

ВАКСБЕРГ А. Загадка и магия Лили Брик. Стр. 230. У Пастернака, как мы видим, за хозяйку выступал он сам. И управлялся с немногим – самовар там, молоко, вещи на лето прибрать. Сын об этом многократно пишет – то ли полагая, что это физически действительно так трудно, не для женских сил, то ли как-то на самом деле считая, что не деньгами же все откупаться (за загубленные Женины молодость, талант и красоту), надо и потрудиться. Хозяйство, на котором у Маяковского Лиля Брик, – Россия. «А с Маяковским – раннее утро на Б. Лубянке, громовой оклик: Цветаева!Яуезж<���ала> за границу – ты думаешь, мне не захотелось сейчас, в 6 часов утра, НА УЛИЦЕ, без свидетелей, кинуться к этому огромному человеку на грудь и проститься с Россией? Не кинулась, п.ч. знала, что Лиля Брик… »