Алёна Долецкая: Не жизнь, а сказка

Вот так я и дотянула до критичного срока, когда найденный врач сказал сакраментальное «уже поздно». Да и Оболенская уже смирилась и очень хотела закончить ламбрекен.

Недавно её дочь Даша — заводная красотка с длинными ногами в маму и с гривой медных волос, видимо, в стоматолога, ведущий эксперт в крупной аудиторской компании, — забеременела.

Ждём мальчика.

«А это ты в каком году?», «А ему сколько лет было, когда вы…» — эти вопросы меня вводят в ступор. Я отвечаю не быстро. Со скрежетом.

А уж эта паника «ей уже сорок девять, пора бы…»! Да какая разница? Ну, есть разница, конечно, истончаются косточки, и хрустят во время зарядки громче, чем в двадцать. И — ах, какая новость, появляются морщины. И ах, какая новость: ты вошла, и вслед твоей убойной походке, не все мужчины свернули головы.

Серьёзно?! Не трагедия.

Когда мне было лет девятнадцать, один юноша сказал: «Ты всегда едешь на пятой передаче! Спалишь себя». В пятьдесят, отплясывая с другим юношей, вполовину меня моложе, мы целовались, не боясь никого смутить. Их проблемы. В интимном не состояли — для настоящей близости предпочитаю сверстников плюс-минус. И после пятидесяти я по-прежнему люблю субботний завтрак в стиле «Утро. Секс. Эклеры». Потому что нет у любви возраста, дат и цифр.

На мой полувековой день рождения близкий друг сказал: «Наступает самое интересное. Теперь сочиняй сценарий второй половины жизни. Это настоящее творчество». Я восхитилась, но толком села думать позже. И вспомнила, как лет в тридцать, в дни острого душевного кризиса, я пришла к своему исповеднику отцу Геннадию в московском храме Малого Вознесения и потребовала: «Благословите меня, батюшка, на уход в монастырь». А он мне: «Вам не надо в монастырь. Вы в миру все свои подвиги совершайте. Оно труднее, но вам подойдёт». Я — стараюсь.

Я смотрю, как Лени Рифеншталь в свои семьдесят подделывает документы, чтобы получить разрешение на глубоководное ныряние, потом снимает кино и монтирует его с любимым мужем на сорок лет себя моложе. Как китайский актёр Ван Дэшунь в свои шестьдесят отправляется в спортзал, в семьдесят создаёт новый театр, а в восемьдесят выходит на подиум. Как Полина Лобачевская, профессор ВГИКа и блистательный галерист, в свои восемьдесят отстраивает один из самых современных музеев Анатолия Зверева и водружает один за другим исполинские выставочные проекты в Москве — и думаешь: вот это я понимаю! Жизнь. Они все горят, по-раневски, любовью к жизни.

В сторону восторги и обожания. Очень больно прощаться с любимыми, ушедшими раньше тебя. Факт. Разрывает на куски, когда твоих друзей косит несправедливая болезнь и твой заботливый уход всё равно не помогает. Всё меньше становится «настоящих взрослых», которые тебя любят безусловной любовью и всё простят, и поймут, и направят, и дадут по голове палкой, когда ты этого заслуживаешь. Преодоление этой боли, наверное, и есть геройство возраста.

Но вот про сказки, и почему я их люблю. Все эти царевны-маревны, Василисы Премудрые, и даже Баба-яга (жуть какая страшная, но, если её не бояться, она щедрая, великодушная и очень даже знающая тётка), все эти женщины — мои героини. Они умеют превращать и превращаться, они ободряют своим умелым и любящим примером каждого и никогда не стоят на месте. Потому что остановка — это путь назад. Или вниз. А оно нам надо?

За последние лет десять я научилась плавать в холодном диком океане рядом с дельфинами и китами — там настоящая свобода. Сидеть за рулём вертолёта — наслаждение. Впервые встала на горные лыжи. Пережила один из самых ярких романов своей жизни, запустила новый журнал, написала три книги, пишу четвёртую. А сколько ещё хочется успеть? Зажечь, как говорится, по полной. Взмахнуть волшебным крылом и вернуть потраченное зря время. Доучить пару языков. Допризнаться в любви. Вернуть каждый знак внимания тому, кто не мог без него дышать. Столько дел.

И самое главное, понять, что не надо себя жалеть. Вопреки глянцевым заветам «любить себя» и бесконечно себя холить, как породистую лошадь, очень полезно работать до одури, ставить перед собой амбициозные, порой безумные задачи и справляться как минимум с некоторыми из них. Не бояться провалов. Сохранять молодые желания. Учить, не впадая в менторство, и учиться, не впадая в детство.