Владимир Фланкин - Гвардейские залпы

Начало артподготовки похоже на внезапный весенний гром, огонь многих дивизионов гвардейских минометов - на тысячи молний, вырвавшихся из-под земли. Так наша артиллерия начала обработку северного берега Вуоксы.

Сразу же южный берег наполнился людьми. Закачались на воде лодки, понтоны, плоты. Расчеты на руках подтаскивали к берегу полковые пушки и минометы, грузили их на понтоны. По крутой нахоженной с утра Тропинке мы спустились с крутого берега. Внизу нас ждал Ефанов, с ночи охранявший лодку.

Участок, на котором должен был форсировать реку батальон Савельева, был открытый. На флангах подразделения гребли к берегу, густо поросшему лесом, а здесь - голо. "Начнут долбать со всех сторон - только держись!" - сразу подумал я, а сейчас вовсю торопил четырех гребцов плоскодонки.

Начали погружаться на воду крупные понтоны. По ним противник бил прежде всего. Рядом с нами пошло под воду 45-миллиметровое орудие. Плавали в воде бойцы расчета. Появились убитые и раненые и на соседних лодках.

Мы шли пока без повреждений. Рымарь, Федотов и два связиста гребли ровно и сильно, догоняя лодку капитана Савельева. Опершись коленом на нос, смелый комбат вел вперед свой геройский батальон.

Берег яростно огрызался, частили огнем выстрелов малокалиберные пушки. Наконец и нас накрыло, пулеметная очередь прошила борт.

Лодка стала быстро наполняться водой.

- Шилов, Ефанов! Быстро выгребать касками воду! Черепанов, к веслу! - я тоже поспешно схватил весло и сел вместо свалившегося связиста. Снял каску и тяжело раненный связист. Держась одной рукой за борт лодки, другой он медленно работал каской.

"Пожалуй, дотянем, если еще раз не прошьет", - думал я, то и дело оборачиваясь к северному берегу.

Несмотря на мощный артналет и минометные батареи и пулеметные точки оказались неподавленными, и вода Вуоксы повсюду вздымалась от разрывов.

Высоко в небе над головами пронеслись снаряды гвардейских минометов. На мгновение я представил себе, какая сейчас горячка на огневых. Взмыленные расчеты таскают тяжелые снаряды, срывают колпачки. И ревут, ревут установки, вздымая отходящими газами клубы земли.

- Давай! - закричал я громко, чтобы все в лодке слышали. - Своих поддерживаете!

И как бы в подтверждение моих слов, пронесся шквал залпа другого дивизиона. Снаряды рвались на берегу и даже в прибрежной воде. Почти совсем замолчали вражеские пулеметы. Полк обеспечивал беспрепятственную высадку десанта.

А вот капитан Савельев прыгнул с лодки на берег. Взмахнул рукой, бросая гранату. За ним кинулись прямо в воду его солдаты.

Нам еще оставалось до берега метров тридцать-сорок. В воде уже были ноги, имущество, оружие... "Дотянем или нет?!" - волновался я и, задыхаясь от напряжения, греб, торопя и без того обессилевших ребят:

- Нажми, еще нажми! Наконец лодка ткнулась в берег.

- Вперед! - я подхватил связиста, помогая ему выбраться.

- Убит он! - прокричал Рымарь, склонившись над вторым связистом.

- Выносите на берег!

- Останешься с ними до санитаров! - сказал я Шилову. - Потом найдешь нас.

Мы побежали вслед за уходящим батальоном. И сразу - взрыв. Вскрикнув, упал с раздробленной ногой Виктор Ефанов. Деревянные коробочки, противопехотные мины повсюду валялись в густой траве.

- Доползешь до Шилова, Виктор? - склонившись над Ефановым, я взял его за руку. Скрючившийся Виктор кивнул.

- Вперед!..

Опрокинув противника, батальон продвинулся на несколько сот метров, создав этим условия для высадки второго эшелона.

В этот момент противник, растерявшийся от удара, уже из глубины своей обороны снова открыл ураганный пулеметно-минометный огонь. Мины с раздирающим душу визгом летели к берегу.

"Мы их не видим, - в смятении думал я, - и они нас перебьют, как курят!" Мы лежали на ровном месте, уткнувшись лицами в землю, хотелось слиться с ней, уйти от огня. В короткие мгновенья между разрывами я поднимал голову, стараясь выбрать впереди безопасное место и не находил. Правда, совсем недалеко от нас находился надежный, весь обложенный камнями финский блиндаж, но в нем и вокруг было столько людей, что пробираться туда было бессмысленно.

- Я ранен и остался в строю! - сказал, подползая, Федотов. Он показывал на окровавленную штанину. Я только вымученно улыбнулся.

Кое-как под свист осколков мы выбрались к подразделениям батальона, занявшим мелкую, осыпавшуюся траншею. Стало сразу легче.

- Зарывайтесь поглубже, я поищу комбата, - сказал я Рымарю. - Кого-нибудь со мной!