Владимир Фланкин - Гвардейские залпы

- Что значит удирать?! Что значит юнцы?! - сразу раздалось несколько негодующих голосов.

Я молчал с искаженным от внутренней боли лицом. Струсил и оставил врагу боевое имущество! "Как же все это случилось?" - потрясение думал я.

Васильев, играя желваками, сказал:

- Рано начинаете искать виноватого!

- Все равно придется! - хмуро выбросил в ответ Бурундуков.

Поднял голову наконец Кондрашов:

- Прекратите, товарищ старший лейтенант!.. Под высотой 120.0 и Розово шестая батарея действовала отлично, сорвала атаки немцев. - Его слова явились как бы рязрядкой этого напряженного момента. Сурово сдвинутые брови распрямились. - Ставлю боевую задачу, - продолжал Кондрашов. - Шестой батарее занять наблюдательный пункт в районе деревни Синичкино, что севернее Нового Оскола. Задача - не допустить переправы противника через реку Оскол. Можно действовать. - Кондрашов взглянул на Васильева, и мы - командный состав шестой батареи - встали.

По дороге к Синичкино встретили уходивших из села жителей. Знакомая уже, хватающая за сердце картина. Горе и слезы беженцев, бросивших обжитые места.

Для наблюдения за противоположным берегом Оскола, мостом и самим поселком выбрали вершину одного из многочисленных холмов - метрах в пятистах от Синичкино.

Пока разведчики сооружали наблюдательный пункт, я сидел в стороне и все думал о свалившейся на меня беде, без конца перебирал события первого дня боев.

Я уже говорил, что сам сразу понял свою ошибку - чересчур длинная телефонная линия вдоль восточной окраины Красной Поляны, через которую, по сути дела, проходил передний край обороны наших частей. Да к тому же эта линия не была прямой. Шли мы ночью и, конечно, отклонялись то вправо, то влево. И этаким-то зигзагом и легла линия кабеля.

Ну, кабель мы еще могли где-нибудь раздобыть, но вот бинокль!..

Разведчики сразу заметили, что я чем-то взволнован. Осторожно подобрался Рымарь:

- На совещании о разведке ничего не говорили? Все им сообщать, конечно, не стоило, но об имуществе предупредить обязательно.

- Кабель и бинокль достать во что бы то ни стало. - Ах, вот оно что! Все поняли: лейтенанту наверняка попало за утраченное имущество.

- Не расстраивайтесь, товарищ лейтенант, - принялись утешать меня ребята. - Достанем. Хоть у фашистов - а вернем.

Но я только головой покачал. Что бы они сказали, узнав об обвинении в трусости...

Пора было отправиться в Синичкино, посмотреть, что там за оборону заняли наши части и ожидается ли наступление противника. Против обыкновения, я взял с собой Рымаря, оставив старшим на НП Черепанова. Рымаря я решил на всякий случай научить самостоятельно устанавливать связь с командирами общевойсковых подразделений, уточнять у них обстановку и задачи. Вторым шел Ефанов. Как-то само собой получилось, что он стал моим ординарцем. Виктор оказался очень добросовестным и исполнительным пареньком, хотя, может быть, чересчур, застенчивым и несколько неловким.

Кругом было тихо, только со стороны Нового Оскола доносилась редкая артиллерийская стрельба. Мне вообще казалось, что на этом участке немцы вряд ли будут наступать, а ударят прямо на город.

Мы спустились с холма к дороге. Движение из поселка уже прекратилось, и мы шагали на видневшиеся в отдалении за зеленью поселка купол колокольни и заводскую трубу.

Внезапная стрельба в деревне заставила нас сразу насторожиться, броситься с дороги в поле. Почему стреляют, да еще из автоматов?! Уже пригнувшись, мы начали осторожно пробираться по невысокой пшенице. Открылось Синичкино. Центральная улица, площадь перед церковью. Но что это?.. В безлюдном поселке хозяйничали фашисты.

Видимо, они только недавно вошли в поселок, обшаривали дома и для острастки выпускали по сторонам автоматные очереди. Солдаты с флягами, ведрами бежали к воротам спиртозавода.

Но куда же могли деваться наши части? Скорее всего, их не было в поселке. Вдруг на выезде из него показался мотоцикл. Двое медленно ехали по дороге.

Первая встреча лицом к лицу с врагом. Первая возможность уничтожить его своими руками!

Я сразу увидел на боку офицера, сидевшего в коляске, черную кобуру парабеллума, на груди - бинокль. С плеч обоих мотоциклистов свисали на ремнях вороненые автоматы. Мы затаились в пшенице.

"Может быть, попытаться в плен взять? - подумал я. - Выскочить на дорогу и "хенде хох!" А вдруг за ними еще мотоциклисты? Нет! На первый случай обстреляем". Еще мелькнула тщеславная мысль: "А здорово будем выглядеть - я с парабеллумом, Рымарь и Ефанов с трофейными автоматами!.. Да и за бинокль перестанут упрекать..."