Владимир Фланкин - Гвардейские залпы

Волна залпа, пройдя далеко от высоты, взорвалась в Красной Поляне.

"Но ведь там еще могли находиться наши!.. И, наверняка, Мишка! Неужели Будкин вызвал огонь на себя?!" - взволнованно думал я.

Черепанов по-прежнему сидел с развернутой рацией.

- Не вызывали?

Он отрицательно качнул головой.

- Тогда быстрее свертывайся!

В небе появились фашистские бомбардировщики. Они с грозным ревом прошли над высотой, развернулись за Красной Поляной и принялись бомбить Кирсановку, находившуюся километрах в двух восточнее Красной Поляны.

Мы поспешно двинулись за батальоном.

"Что же делается там в батарее, в дивизионе?!"

- Товарищ гвардии младший лейтенант! Ну, товарищ младший лейтенант! Проснитесь же наконец! - сержант Кобзев досадливо тряс за плечо Богаченко. "Ну и здоров же спать!" - повторял про себя Кобзев.

Сон отходил медленно. Женя только недавно прилег. Когда все батарейцы крепко спали, он все еще ходил с дежурным сержантом Кобзевым по огневой позиции, проверяли, нет ли чего подозрительного в ближайших Домах и сараях, выбрали дополнительный выезд для батареи. А все это не просто было проделать темной ночью.

Да еще потом посидели с Кобзевым на подножке - Женя все привыкал курить поговорили о первых фронтовых впечатлениях, наконец, прикинули, сколько километров до Харькова и Белгорода, еще находящихся в руках врага.

- Вставайте! Васильев вас спрашивал. Наконец Богаченко раскрыл глаза.

- Да! - Богаченко торопливо поднялся. - Где он?

- Там, возле связистов.

- Понял вас! Понял! - командир батареи, по-видимому, говорил по телефону с комдивом Кондрашовым. - Сразу же, как сработаем, отойти к Кирсановке и там ждать боеприпасов... Есть... Есть...

- Значит, так! - Васильев повернулся от аппарата к стоящим рядом Чепку и Богаченко. - Нашим наступлением и не пахнет. Кондрашов вот сообщил, да и наши с НП. С утра ожидается атака противника!

- Вызывайте людей к орудиям!

- Расчеты, к бою! - командир огневого взвода бросился к боевым машинам.

Богаченко - старший на батарее. Волнуясь, он бережно снял футляр буссоли.

- Угломер... - уже кричал Васильев. "Так!" - Богаченко быстро отметился по прицелу первой установки.

- Первому!.. Угломер 42-10 - громко скомандовал он сержанту Меринкову.

Меринков также громко повторил команду, и наводчик первой установки быстро заработал поворотным механизмом.

- Прицел 308! - снова прокричал Васильев, и Богаченко, а за ним командиры орудий повторили эту команду. Направляющие рванулись вверх.

- Первое готово!.. Второе... Третье!.. Четвертое готово! - почти одновременно доложили командиры установок, и тогда Богаченко крикнул Васильеву:

- Батарея готова!..

- Пока пусть расчеты отойдут в сторону, - сказал подошедший к орудиям Васильев. Он взглянул на магнитную стрелку буссоли, на поблескивающие сквозь зелень веток маскировки направляющие. - Все верно, Богаченко. Дальше так: дадим залп и быстрее в Кирсановку, укроемся в каком-нибудь саду. Кто его знает, как лучше. Вот повоюем недельку...

- Да, да! - поспешно согласился Богаченко. - Нас учили, что необходимо сразу же после залпа менять огневую позицию, так как артиллерия и авиация противника...

- А сейчас будем ждать вызова с НП, - перебил его Васильев и, кивнув, повернул обратно к телефонистам.

Женя прикусил губу; подосадовал: вечно он со своими разговорами не к месту.

Чепок и Женя направились в поле к расчетам.

В батарее никто, кроме Богаченко, не видел, как ведут огонь гвардейские минометы, да и то в училище только на ночных стрельбах. Ослепительное белое пламя, охватив огневую позицию, уносилось затем в небо - на врага.

Так он и рассказывал всем, и Васильев распорядился, чтобы при стрельбе батарейцы отошли подальше от боевых машин, за исключением, конечно, командиров орудий и водителей. Командир орудия ведет огонь из кабины, вращая ручку прибора управления.

Взволнованно дыша, лежа на земле, солдаты издалека опасливо взирали на свое грозное боевое оружие.

Женя опустился рядом с ними на траву.

С рассветом прекратилась автоматная трескотня, пока все было тихо. Первые солнечные лучи мягко освещали огромную степь, сады и мазанки села. От земли веяло теплом.

Далеко вправо, за деревьями Красной Поляны, виднелась желто-зеленая, совсем светлая под лучами солнца, вершина холма. Высота 120.0, где мы находились на своем НП.

Жене захотелось получше рассмотреть эту высоту, но на огневых был только один бинокль, который висел на груди у Васильева. Он взглянул в сторону небольшого кустика, где сидел с телефонистами командир батареи. Тоже далеко от установок. "А ведь ствольникам куда удобнее - они прямо у орудий находятся, а мы вот куда забрались".