Жозефина Яновская - Кулибин

Теперь оставалось узнать, как устроена кукушка.

Ваня заметил сзади кукушки мехи. Их было два. Это были, примерно такие же мехи, какие Ваня видел в кузнице. Он сам раздувал ими горн. Только тут мехи были совсем крошечные. Через систему рычагов они соединялись с механизмом боя.

Чтобы увидеть, как работают мехи, Ваня заставил часы снова бить. Теперь он заметил, что каждый раз после удара молоточка мехи растягивались – сначала один, потом другой. В мехи входил воздух. Потом мехи сжимались. Воздух выходил и при этом производил звук, похожий на крик кукушки.

Постепенно всё становилось понятным.

Но всё же Ваня решил разобрать часовой механизм. Тогда он лучше сможет рассмотреть отдельные части, точнее узнает, как они между собой соединяются. А что, если потом он не сможет их опять собрать?

Нет, нужно только внимательно замечать, какая часть с какой соединяется. Можно даже делать на них пометки карандашом.

Ваня стал осторожно разделять детали, кладя их на стол одну за другой в таком порядке, как он их разбирал. Теперь он мог рассмотреть каждый винтик.

Вот колесико, на вал которого надета минутная стрелка. Очевидно, это колесико должно делать в час ровно один оборот. За это время минутная стрелка сделает полный оборот на циферблате. Часовая стрелка вращается от того же колеса, что и минутная, но соединена с ним через ряд других колес. Они замедляют скорость хода, так что часовая стрелка движется в двенадцать раз медленнее минутной. В то время как минутная стрелка обойдет весь циферблат, часовая подвинется только на двенадцатую часть циферблата.

Вот видны отверстия в мехах, через которые входит воздух. Одно из них больше, другое меньше. Очевидно, поэтому раздаются разные по высоте звуки и получается крик кукушки.

А вот вынута и сама кукушка. У нее внутри сеть пружинок и рычажков. Один рычажок идет от мехов. Когда мехи растягиваются, они этим рычагом приводят в движение кукушку.

Теперь все было ясно.

Наконец-то тайна в его руках!

В окна уже брезжил рассвет, когда Ваня снова собрал часы. Поставил кукушку, завел часы и пустил маятник. Часы пошли.

Ваня потушил свечу и лег в постель. Он решил попросить у соседа часы ещё на несколько дней, чтобы попытаться самому сделать такие же. Ведь он теперь хорошо знал, как устроен часовой механизм.

В особый ящичек под кроватью складывал Ваня готовые части для часов. Число их с каждым днем росло. Всё приходилось вырезывать перочинным ножом – других инструментов у Вани не было. Это было трудно и кропотливо. Ведь колесики должны были быть совершенно круглыми и каждое из них имело много зубчиков!

Последней была вырезана кукушка.

Поздней ночью Ваня собрал свои часы. Поставил на место стрелки, прикрепил кукушку. Попробовал пустить в ход. Часы не пошли. В чём дело? Может быть, он их не так собрал? Или, может быть, не так сделана какая-нибудь часть?

Снова часы разобраны. Теперь он каждое колесико сверяет с лежащими тут же часами соседа. Как будто бы всё сделано так же. Но почему же те часы идут, а его – нет!

Долго бился Ваня и наконец понял, что всё дело в точности изготовления частей механизма. Как будто бы такое колесико – и всё же не такое. Чуть потолще зуб, побольше зазор между зубьями – и уже нарушена равномерность в движении: часы не идут, останавливаются. Перочинным ножом нельзя сделать часов! Нужно, очевидно, иметь особый инструмент. Но какой именно и где его достать? Если б можно было хоть раз побывать в часовой мастерской, взглянуть, как изготовляются часы! Но часовые мастерские далеко – в Петербурге, Москве, а попасть туда он не мог и мечтать.

Снова Ваня стал искать книги.

Он даже похудел за последнее время. В лавку приходил усталый. Отец недовольно ворчал.

Так проходили дни за днями, недели за неделями. Но как-то раз, совсем неожиданно для Вани, отец сказал:

– Собирайся, сын, поедешь в Москву!

Ваня не поверил. Уж не узнал ли отец его сокровенных мечтаний? Не смеется ли над ним?

Но отец говорил серьезно: нужно было срочно ехать в Москву выяснять вопрос о судебной тяжбе.

К тому времени Ване исполнилось семнадцать лет.

Быстро и радостно он собрался в дорогу. Путь предстоял не близкий. В первый раз Ваня так далеко выезжал из дому.

Мимо сёл, деревень, мимо почтовых станций ехал Ваня Кулибин в Москву.