Герман Нагаев - Русские оружейники

Он не проснулся бы, вероятно, до утра, но его хватились. Кто-то видел, как Шпагин шел в лес. К нему прибежал Гриша Шухов, взятый на полигон стрелком:

– Георгий Семенович, вставайте, вас ищут. Победа! Честное слово, победа! Автомат без единой поломки сделал семьдесят тысяч выстрелов!

В мае – июне 1941 года – в самый канун войны – энскому заводу было поручено приступить к серийному производству автоматов ППШ (пистолет-пулемет Шпагина).

Энский завод все еще не был достроен, поэтому организация массового производства ППШ сразу же натолкнулась на серьезные трудности. Не хватало помещений, не хватало нужной оснастки, недоставало специалистов и рабочих. А самое главное – на заводе почти не было прессового оборудования, так как он предназначался для производства автоматов Дегтярева, в которых штамповочные работы не проектировались.

В связи с изменением технологии приходилось срочно создавать кузнечно-прессовый цех, доставать и монтировать гидравлические прессы.

На это ушло немало времени. Шпагин нервничал, ездил в наркомат, жаловался в военное ведомство.

Наконец, когда все, кажется, уже было готово и завод начал производство ППШ, выяснилось, что в кузнечно-прессовом цехе смонтированы маломощные прессы. Они не могли из трехмиллиметрового листа штамповать необходимую вырубку. Пришлось мельчить операции, усложнять работу, делать главные штампованные части в несколько приемов.

Это бесило Шпагина. В воздухе пахло порохом. Что будет, если вспыхнет война? Можно ли при таком оборудовании организовать массовый выпуск автоматов?

Надо было срочно исправлять положение. Шпагин поехал в Москву и, добившись приема у Наркома, высказал свои сомнения.

Нарком внимательно выслушал его и немедленно позвонил в Кремль.

На другой день, когда Шпагин явился на завод, там уже была получена телеграмма: «Срочно высылайте людей для приемки выделенного вам двухсоттонного пресса».

Шпагин просиял и чуть не заплясал от радости, но счастливое выражение исчезло с его лица так же быстро, как и появилось.

– Вы что это приуныли вдруг? – спросил директор.

– Боюсь, что опять начнется волокита.

– С прессом?

– Да… Ведь его нужно демонтировать, погрузить на платформы. А платформ может не быть.

– Ну-ну, пустое… Я сам прослежу за доставкой, пошлю надежных людей.

– Это хорошо, но ведь монтаж тоже может затянуться на месяцы?

– А мы на что? Давайте вместе возьмем это дело под личный контроль. Согласны?

Шпагин пожал протянутую руку и ушел от директора успокоенный.

В середине июня большой пресс был смонтирован и опробован в работе. И директору, и мастерам, и рабочим было ясно, что теперь завод может начать действительно массовый выпуск автоматов.

Шпагин долго сосредоточенно смотрел, как из-под пресса с методической размеренностью вылетали готовые части автомата. Сердце его радостно стучало. На глазах выступили слезы.

Директор заметил это и подошел к конструктору:

– Ну, вот видите, Георгий Семенович, как дело-то пошло! Вы собирались навестить своих. Теперь самое время. Поезжайте, отдохните и возвращайтесь со свежими силами.

Ночью Шпагин был уже в родном городке. По сонным улицам он направился к дому. Осторожно, чтоб не разбудить детей, постучал в дверь. Ему открыла жена, напоила чаем и уложила спать. Было решено с утра всей семьей отправиться в лес, провести воскресенье на природе, покупаться, половить рыбу, побродить по душистым лугам.

В то памятное воскресенье рабочие с семьями утром отправились в лес на берег реки. Завком выделил для этого автомашины, вывез буфет.

На лужайке, под тенистым дубом, играл оркестр. Молодежь танцевала. Шпагин, встретив старых друзей, пошел с ними прогуляться по берегу.

Вдруг из-за кустов на тропинку выехал велосипедист и замахал белым платком.

Шпагин с друзьями остановился: «Что это он?»

Велосипедист, растрепанный, в мокрой майке, подъехал к ним и, тяжело дыша, облизав запекшиеся губы, выдохнул:

– Товарищи, война!..

В тот же день Шпагин вернулся в Энск и сразу направился на завод. Еще издалека он услышал гул толпы. В заводском дворе шел митинг второй смены. Рабочие стояли, сурово сдвинув брови, и слушали гневные речи. Многие из них записывались в добровольцы, другие клялись работать день и ночь, чтобы удвоить, утроить выпуск автоматов.

Шпагин протиснулся сквозь толпу к наскоро сбитой трибуне. Его заметили, попросили выступить.