Пару лет тому назад, когда я служил в морской пехоте, у меня бы подобная проблема вообще не возникла; для того, чтобы слетать в Кэмп Бастион, морпехам визы не требовалось. Но вот уже как штафирке мне требовалось получить визу для поездки в Афганистан; только как же мне, черт побери, ее получить, если в этом драном консульстве никто не отвечает на мои имейлы и не отвечает на телефонные звонки? Афганский приют по-прежнему играл жизненно важную роль в облегчении транзита, необходимую для вывоза небольшого количества собак на Запад. Но мне хотелось сделать намного больше. В глубине души я мечтал оказать помощь сотням собак.
Я хотел, чтобы собаки в Афганистане получали такую же заботу, как если бы они жили в Соединенном Королевстве. Несмотря на то, что в Соединенном Королевстве все еще существует своя популяция беспризорных собак — во что довольно тяжело поверить в эту эпоху в такой, по идее, развитой стране, — здесь также существует бесчисленный ряд организаций, оказывающих им помощь: от таких, как фонд защиты животных, « Dogs Trust » и « Blue Cross » [6] Blue Cross (англ. «Синий крест») — зарегистрированная благотворительная организация по защите животных в Соединенном Королевстве.
до десятков независимых благотворительных фондов, действующих тут и там по всей стране. В отличие от них, у беспризоников Афганистана нет ничего, кроме горстки волонтеров, бесплатно работающих в приюте с Кошаном, и нас с Лизой, координирующих работу фонда из бывшей спальни в свободное от повседневных дел время.
Они заслуживали много большего.
Со временем я хотел воплотить в жизнь программу стерилизации бездомных собак в Афганистане. Это не только бы уберегло огромное количество собак от рождения для жестокого и краткого существования, но и помогло бы афганскому народу справиться с другой главной медицинской проблемой: бешенством.
Я знал, что некоторые люди считали меня клиническим сумасшедшим, и, черт побери, я, возможно, таки им был, но это стало моей страстью. Я собирался сделать для собак так много, сколько смогу. И, чтобы я смог сделать это, мне нужны были ответы, которые я не мог получить путем электронной переписки.
Идея вернуться в Афганистан месяцами варилась в моей голове. Говоря военным языком, фонд нуждался в «реальной ситуации», оперативной информации, которую другие источники разведданных, такие как донесения сотрудников и фотографов, не могли предоставить. Кому-то надо было съездить туда и взглянуть на то, что там происходило. Социальная работница, которая сотрудничала с Кошаном от самого основания приюта, старалась наилучшим образом держать меня в курсе того, как они там поживают, но эти контакты были скудными, так что оставалось много неразрешенных вопросов, на которые мне нужно было получить ответы.
В прошлом сентябре я окончательно решил вернуться в Афганистан и лично проведать спасательный центр. Я проконсультировался с персоналом центра и выбрал дату. Я ознакомился с кошмарной путевой ситуацией и чудесным образом понял, как из нее выпутаться. Пришлось бы совершить пару перелетов и переездов через Ближний Восток, но это было более предпочтительно альтернативному пути через Пакистан, крайне неспокойный в настоящее время.
Наше с Лизой обсуждение было кратким. Она знала, что меня лучше не отговаривать, особенно когда в вечерних новостях возникали сюжеты, от которых мое желание поехать туда становилось еще безумнее.
Люди из приюта посоветовали мне остановиться в небольшой гостинице, используемой персоналом ООН и журналистами. Однажды утром, незадолго до моего отъезда, я включил новости и был шокирован, узнав, что талибы преднамеренно выбрали своей целью гостиницу, где проживали представители ООН, наблюдавшие за вторым раундом предвыборной борьбы между текущим президентом Карзаем и его соперником Абдуллой. Талибы убили многих проживавших в гостинице иностранцев, и произошло это неподалеку от места, где я собирался остановиться.
— Плохо, — сказал я, сидя на диване, поглаживая Наузада по голове и глядя на кадры с санитарами, выходящими с носилками из здания.
Мой вероятно идиотский план состоял в том, чтобы приехать тихо, не привлекая лишнего внимания к моему приезду. В графе «цель приезда» я собирался написать, что прибыл как «турист, интересующийся защитой животных».
Я рассуждал так: любитель собак, балансирующий на грани сумасшествия, не заслуживает внимания со стороны боевиков Талибана. На него можно забить (тьфу-тьфу-тьфу).
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу