Пен Фартинг - Собаки, которых мы спасли. Нет места лучше дома

Какого черта я не пошел проверить, отчего разлаялся Бимер?

— Прости, Тали, прости, — снова прошептал я самым успокоительным тоном, на который был способен, мысленно ругая себя за то, что не догадался, что она осталась снаружи.

Прошло больше часа, прежде чем она перестала дрожать и я смог оставить ее, свернувшуюся на лежанке у парадной двери.

Знакомые холмистые поля Уилтшира скользили за окнами фургона, пока я рулил вдоль по проселочной дороге. Обычно меня бесит, когда я плетусь позади громыхающего трактора, водитель которого, уверен, получает огромное удовольствие из-за того, что служит причиной промедления. Когда я сигналил ему в надежде, что это поощрит его катить чуточку быстрее по бегущему меж двух лесопосадок проселку, в его зеркале заднего обзора я видел, как он надо мной смеется.

Знакомьтесь, это был мой тесть.

На самом же деле я был рад неспешной езде. Благодаря ей, мне было легче время от времени поглядывать через плечо на пассажира, все еще дрожавшего на заднем сиденье. Если не считать бурых пятен, покрывавших все его худощавое тельце, песик был копией своей мамы, Тали. Маленький Гильменд даже сидел в точности как она тогда, когда ей пришлось ехать в минивэне по этим самым проселкам.

Насколько я видел, испуганный щенок понятия не имел, что происходит. Всю дорогу я пытался подбодрить его, дескать, не стоит париться, но он, конечно же, не понимал меня. Мне оставалось надеяться, что он уловит это по моей интонации.

С приближением середины июля это было настоящее облегчение — съездить в карантинный приют в последний раз, по крайней мере, в ближайшем обозримом будущем. Десятичасовая езда вверх-вниз по трассам, чтобы повидать Гильменда в течение его шестимесячного заточения отнимала у меня время и энергию. А вот он, конечно же, прекрасно проводил время.

За недели, прошедшие в карантине, Гильменд научился лаять и стал любимцем приюта. Вскоре стало ясно, что он является отпрыском Тали во всех отношениях — у него были такие же быстрые ноги и уши-локаторы, способные на мили в округе улавливать малейший звук.

И он тоже любил птиц. Персонал пичкал нас рассказами о том, как он часами сидит и наблюдает за птицами, порхающими вокруг веток деревьев за оградой его вольеры.

За последние месяцы он также стал постоянным фаворитом посетителей карантина, многие из которых находили пять минут, чтобы провести их с Гильмендом после игры с собственными собаками.

Однако, теперь для него наступило время новой жизни и новых хозяев — родителей Лизы.

— Приехали, Гильменд. Здесь будет твой новый дом, дружище, — сказал я, когда мы наконец въехали во двор фермы. — Тут у тебя не будет недостатка в прогулках.

Это было чистой правдой. Брайан, мой тесть, — ранняя пташка. Каждое утро, в шесть часов, он вскакивал и отправлялся на прогулку в поля вместе со своими собаками. Хотя благодаря нам он усвоил, что не все собаки так же управляемы, как его собственные.

Я все еще не могу удержаться от улыбки, когда вспоминаю, как он впервые взял на прогулку Физз. Однажды, когда нас загрузили на службе, мы привезли Физз на ферму. Родители Лизы, сами хозяева собак, предложили нам присмотреть за Физз, за что мы им были и вправду благодарны, так как иначе нам пришлось бы платить за приют.

В одно прекрасное утро Брайан, закончив кормить коров, опрометчиво решил, что ничего плохого не случиться, если он спустит Физз с поводка посреди одного из обширных вспаханных полей, где он прогуливался с двумя остальными собаками, Лили и Брамбл. Через секунду после того, как он отстегнул поводок, он понял, что сделал большую ошибку.

Физз увидела молодого оленя, пасущегося через два поля от того, где все они находились. Прежде чем Брайан успел среагировать, она рванула прочь.

Брайан был в хорошей форме, так как потратил много лет, участвуя в местной футбольной команде; но до него быстро дошло, что он не сможет тягаться со стремительной, как газель, Физз, несущейся по направлению к ничего не подозревавшему оленю. Вдобавок, поля фермы были обсажены высокими колючими кустами, из тех, сквозь которые никто не пожелал бы продираться, разве только будучи одет в броню. Тогда как Физз умудрилась пронырнуть понизу под ветками кустов, не сбавляя бега, Брайану пришлось карабкаться через эту живую колючую проволоку, пытаясь попасть на следующее открытое пространство.

Через два поля он, наконец, нагнал Физз, — та сидела и тяжело дышала, а молодого оленя нигде не было видно. Брайан был весь исцарапан, но в еще худшем состоянии находилась его новая куртка для прогулок. Она была кошмарно изодрана колючками. И потом он всякий раз припоминал нам это.