Петр Худяков - Путь к Цусиме

"С таким командующим катастрофа была неизбежна, — и она свершилась: четыре тысячи матросов и офицеров пошли ко дну, русский флот уничтожен, Россия обесславлена, но сам герой не потерял ровно ничего — ни своих эполет, ни своей гордой самоуверенности. Виновник величайшего поражения, какое Россия когда-либо переживала на море, говорил на суде тоном Юлия Цезаря или Наполеона после Аустерлица.

"Как? Чтобы подчиненный осмелился не исполнить приказания адмирала о сдаче? Я не разделяю этих новых теорий".

"Он весь преисполнен верою в неограниченность командирской власти, но совершенно чужд понятия о великой ответственности, связанной с нею. Адмирал Рожественский — самая мрачная фигура в новейшей истории России.

"Достойный товарищ снарядителя эскадры, адмирала Бирилева, состоявший многие годы начальником морского штаба при безответственном режиме генерал-адмирала, он не мог не знать, какую эскадру ведет он в бой, следовательно, он сознательно вел ее на гибель или, в лучшем случае, легкомысленно играл на ура вверенными ему тысячами жизней и честью России".

"Подавляя личность командиров, он никого из них не сумел воодушевить к творческой работе, ни с кем ни о чем не советовался, полагаясь исключительно на себя, ценил только свое собственное мнение. От подчиненных требовал лишь слепого послушания, доводил дисциплину до жестокости и думал, что деспотизм, который простителен только как слабость гения, может заменить самый гений. Пережитая катастрофа не разрушила его самомнения, не просветила его совести. С точки зрения психиатра он обнаруживает все признаки одержимости манией величия".

"Обремизившись на такой колоссальной ставке, он продолжает сохранять веру в свою необходимость для отечества и, заплатив за свои ошибки четырьмя тысячами чужих жизней, счастливо сохраняет свою собственную жизнь на благо и славу бедной опозоренной родины. В нашу эпоху, бедную характерами, адмирал Рожественский выделяется, как человек, несомненно, сильного характера; но — странное дело! — в то время, как сильные характеры восходящего народа карают сами себя, не дожидаясь чужого суда, карают смертью за малейшие ошибки, от которых сколько-нибудь пострадало их государство, — железных характеров заходящего народа хватает только на то, чтобы переживать содеянные ими позор и разрушение. He ясно ли, что мы стоим на покатости истории и неизбежно должны идти все ниже и ниже роковым ходом событий, приближаясь к самому дну падения?"

"Атрофия, полное обмирание чувства ответственности перед родиной — самый верный признак наступившей для нас скорбной эпохи государственного упадка. Нет этого чувства в сердце адмирала, нет его и в сердцах его помощников. Сдача Небогатова родилась на свет из недр все той же безответственности, режим которой в течение долгих лет царил в нашем морском ведомстве. Тем же настроением веселой безответственности было проникнуто и поведение старших офицеров на суде и даже поведение публики, наполнявшей судебный зал, более или менее близкой к нашим военно-морским сферам. Она явно сочувствовала адмиралу Небогатову и вместе с подсудимыми проводила торжественным вставанием уходящего после дачи показаний адмирала Рожественского. Что может быть ужаснее этой родственной овации… человеку, сгубившему под Цусимой нашу эскадру и более четырех тысяч человеческих жизней?.."

ПЕРЕХОД ЭСКАДРЫ ОТ КРОНШТАДТА ДО ЦУСИМЫ. Готовилась к нему эскадра Рожественского не восемь дней, и не восемь недель, а более восьми месяцев !.. Спешно, дорого и не во всем хорошо доканчивались в это время серьезные работы на таких броненосцах, которым "по программе" надо было бы быть во Владивостоке еще в 1903 году; менялись механизмы и вооружение на старье; спешно достраивались и вооружались крейсера, переделанные из немецких пассажирских пароходов; вырабатывались удивительные контракты на поставку угля; комплектовался личный состав, который много и долго подбирали и рассаживали по местам, как музыкантов в известной крыловской басне…

Вся эта бюрократическая работа по снаряжению эскадры в путь носила на себе характер полной растерянности, незнакомства с делом; оно было сильно запущено; к быстрому и серьезному окончанию его вовсе не готовились; многое кончали как-нибудь… To выпустили главное ядро эскадры, то вдогонку за ними послали крейсеры с только что оконченным "Олегом", то в дополнение к выпущенному ранее составу снарядили еще военные транспорты, то начали снаряжать из старья запоздалый отряд Небогатова… A главные силы в походе в это время стояли на месте, в чужих водах, ждали неизвестно чего; корабли непрерывно обрастали ракушками и водорослями, а персонал от безделья только деморализовался…