Петр Худяков - Путь к Цусиме

"Зато сердце отдыхает, когда вспоминаешь дельных лейтенантов, столпов корабля, настоящих боевых моряков, которые держат весь корабль в своих руках и в конце концов придают ему его истинную физиономию. Эти составляют расписания, интересуются погрузкой угля, принимают меры для ее улучшения, а так-же и облегчения для команды; приглашают на совет и старшего механика, но ведут с ним не "боевые разговоры" о распределении работ между верхней и нижней командой; советуются насчет боевой готовности корабля, лучшего прикрытия людей от неприятельского огня; ведут разговоры о будущем бое, о строе эскадры, о тех или других преимуществах неприятеля над нами, или обратно; устраивают разумные развлечения для команды, сообщают ей интересующие нас всех сведения и т. д."

"Но даже и здесь, у этих лучших, храбрых и преданных морскому делу офицеров, оказывались общие всем нашим морякам недостатки; среди последних чаще всего бросаются в глаза плохая специальная техническая подготовка, отсутствие у них самых примитивных кузнечно-слесарных знаний и неумение самому разобраться в самых простых вещах этого рода. Они заведуют людьми, часто заведуют очень хорошо, обучая и воспитывая команду и своим примером внедряя в нее добросовестное отношение к делу. Но ведь, кроме того, у них на руках масса механизмов; взять хотя бы 12-дюймовые орудия и башенные установки; они стоят любых механизмов, которые вверяются попечению судовых механиков, имеющих для этого специально-техническую подготовку. В практическом неумении обращаться со всеми этими механизмами, в отсутствии правильного технического взгляда на сущность их устройства, действия и ремонта лежит одна из главных слабостей чуть не у всего офицерского состава. И это тем более ощутительно, что наши портовые средства известны; на их помощь и содействие трудно рассчитывать; a у нашей Балт. — Цусимской эскадры, кроме "Камчатки", всегда по горло заваленной работой, ничего другого в этом роде не было".

Наш погибший в бою товарищ с одного линейного корабля рассказывал, что их "старший артиллерийский офицер, прилаживая практические стволы к 12-дюймовым орудиям, после долгой возни и осмотра приказал комендорам (не в шутку, а совершенно серьезно!) снять наждачной бумагой такое количество металла, которое на токарном станке надо снимать не меньше часа или полутора, и которое таким инструментом, как наждачная бумага, комендоры могли бы снять, вероятно, лет в пять"…

"У одного крупного орудия в пути на Д. Восток испортился компрессор (клапан пропускал); надо было его разобрать; все "начальство" при орудии очутилось в большом затруднении; и не будь долгой стоянки у Мадагаскара, броненосец мог бы попасть в бой, не имея в работе 12-дюймового орудия его носовой башни; а работа (разборка и притирка клапана), по отзыву механиков, была вовсе не из трудных".

"Можно было бы привести и еще много-много таких примеров и, опираясь на них, шибко разбранить и этих несомненно лучших офицеров нашего флота. Это — их слабая сторона, но ее вовсе не трудно было бы исправить еще в корпусе".

И это непременно надо будет сделать для будущего поколения деятелей; а настоящее поколение их можно было бы упражнять на практическом разрешении таких задач, искусственно поставленных умелой рукою, как это делаем мы, "береговые", в наших инженерных лабораториях, когда хотим ознакомить наших студентов с различными типами "береговых" машин, их сборкой, установкой, ремонтом, испытаниями экономичности их действия и т. п.

Еще обиднее было видеть незнание строевыми офицерами семафора . Знать его "считается" обязательным даже и для механиков, но они его, конечно (!), не знают; а если и знают, то разве только любители. Это незнание пришлось наблюдать даже у младших штурманов, заведующих сигнальщиками. А ведь как Рожественский в своих приказах напирал на это, как бранил и стыдил всех нас за равнодушие к сигнальному делу. По поводу долгого неразбирания сигналов во время маневрирования, не он ли указывал нам в приказе, что если и в бою мы также будем не понимать сразу сигналов, то " полетят от нас клочья немытой шерсти "… И в бою под Цусимой они, действительно, полетели"…

"Вот один из примеров для иллюстрации того, как у нас на кораблях было поставлено сигнальное дело . За два дня до рокового боя, недалеко от Шанхая, оказалось, что отряд броненосцев идет неверным курсом. Впереди шел "Суворов", за ним "Александр III-й", "Бородино", "Орел", а в хвосте "Ослябя". Часов в 7–8 вечера "Ослябя" просит броненосец "Орел" и все впереди него идущие броненосцы передать "Суворову", что эскадра идет неверным курсом и может наскочить на банку. Семафор принимают и передают по назначению, но в извращенном, оказывается, виде; и на "Суворове" его уже совсем не понимают. Обратный запрос семафорами пришел на "Ослябя" только через 5–6 часов. К счастью, благодаря высокой воде, броненосцы прошли по этому месту благополучно".