Ганс Киншерманн - Кроваво-красный снег. Записки пулеметчика Вермахта

Мы немного проезжаем дальше, затем все в нашем вагоне внезапно выпрямляются. Там, впереди нас, над высоким холмом, висит огромная черная туча, похожая на исполинскую хищную птицу, которая стремительно движется прямо на нас. Сначала мы слышим низкий басовитый гул, затем переходящий в мощное крещендо рев, подобный оглушительному жужжанию целого роя пчел… «Воздушная тревога! Всем в укрытие!» Мы выскакиваем из вагонов и бросаемся на землю. В вышине раздается грохот выстрелов авиационных пушек. Вижу взлетающие в воздух фонтанчики земли в тех местах, куда попадают снаряды. В следующее мгновение подают голос наши зенитные орудия, отвечая вражеским самолетам мощными залпами. Поднимаю голову и вижу падающие с неба небольшие бомбы. Они разрываются прямо перед самым локомотивом. Снова раздается безумный грохот, который, однако, быстро стихает.

Огонь наших зенитных орудий не причинил вреда вражескому самолету, но и мы не понесли особого ущерба. В локомотив попало несколько осколков. Есть и пробоины в стенах вагонов, но в целом ничего серьезного. Марцог поясняет произошедшее так:

— Это был «Железный Густав», советский боевой истребитель. Иваны часто используют на передовой такие самолеты. Они имеют простую конструкцию, летают на малой высоте, появляются неизвестно откуда, и все вокруг поливают огнем своих автоматических пушек. «Железный Густав» часто сбрасывает небольшие бомбы, но иногда и бомбы побольше. У него бронированное брюхо, против которого бессильны наши стандартные боеприпасы.

После авианалета едем дальше, карабкаясь вверх по холмам и скатываясь вниз на равнину. Сколько же это будет продолжаться? В конце концов нашему путешествию приходит конец. Ничего не поделаешь, поезд дальше поехать не сможет, даже если его подталкивать сзади. Что же дальше? Мы находимся посреди калмыцких степей. Нас 320 человек, у каждого — боевая выкладка весом 20 килограммов. Далеко ли до Сталинграда? Начальник эшелона поясняет:

— Остается 140–150 километров.

По всей видимости, из-за бесчисленных остановок и объездов мы сильно выбились из графика. Вскоре нам сообщают, что оставшуюся часть пути нам придется проделать пешком. До места назначения мы, таким образом, доберемся через четыре дня. Эту ночь мы проведем в вагонах, а завтра, в шесть утра, отправимся в путь.

26 октября . Встаем в пять часов утра. Темно. Нам выдают горячий кофе, полбуханки хлеба армейского образца и кусок копченой колбасы. Еще вчера мы заметили, что нам существенно уменьшили пайки. Несколько солдат, у которых сильно натерты ноги, остаются в эшелоне вместе с зенитчиками. Мы закидываем на плечи ранцы и отправляемся в направлении Сталинграда, определенном по карте и компасу. В предчувствии грядущих трудностей наше воодушевление значительно ослабевает.

Запеваем строевую песню, но вскоре смолкаем. Солнце поднимается выше, становится тепло. В обеденное время слышим долгожданную команду остановиться на привал. Днем нас нещадно жарит солнце. Несмотря на сильную усталость, мы шагаем вперед до наступления ночи. Останавливаемся и буквально валимся на землю в голой степи. Раскатываем плащ-палатки и одеяла. Ночью спим как убитые.

27 октября . Встав утром, ощущаю, как гудят одеревенелые от усталости ноги. Большинство моих товарищей чувствуют себя ненамного лучше. Съедаю ломоть хлеба, запиваю его глотком холодного кофе из фляжки. Одному богу известно, когда еще удастся всласть напиться.

«Шагом марш!» Те наши товарищи, что находятся впереди, идут довольно быстро. У них легкая поклажа, а вот остальные нагружены как вьючные животные. Мы несем плащ-палатку, одеяло, каску и зимнюю шинель. На поясе патроны, на плечах ранец с котелком и съестными припасами. На боку саперная лопатка, на шее — ремень тяжелой винтовки, мотающейся из стороны в сторону, на груди — противогаз. В руке мешок с чистыми носками, подштанниками и тому подобными вещами. Все вместе взятое весит не меньше 20 килограммов.

Идет время. Время от времени кто-нибудь из нас валится на землю от усталости. Позже, немного переведя дыхание, они встают и упрямо идут дальше. У многих из нас болезненный вид, бледные осунувшиеся лица. Виной тому почти полное отсутствие сил.

Неожиданно от головы колонны доносится весть: «Впереди деревня!» Это означает, что вот-вот мы получим воду и что-нибудь из еды. Собираем последние остатки сил и шагаем дальше. Скоро видим какие-то дома. Их не много, но неподалеку находятся несколько сараев, принадлежащих какому-нибудь колхозу, которые уже не раз попадались нам на пути среди бескрайних русских степей. Перед ближней хатой вижу колодец с воротом и помятым ведром.