Владимир Гуляев - В воздухе 'илы'

- Ну-ка вылезай, я сам попробую.

Он сел в кабину и сам начал запускать. Я стоял возле, на крыле, и с трепетом следил за тем, как ведет себя мотор. А в мозгу металась только одна мысль: "Хоть бы не запустился! Ведь позор на всю школу!.." Подключили автостартер. Минут десять крутили. Не запускается. Тут у меня, что называется, отлегло от сердца.

- Все, - сказал майор инженеру, - отцепляйте автостартер. Ладыгин, быстрее беги на стоянку за трактором, надо освобождать посадочную полосу.

После вынужденных посадок Сухачева и моей, после, так сказать, двух ЧП сразу, полеты на сегодня были прекращены. Курсанты и инструкторы сидели в квадрате, курили и оживленно обсуждали происшедшее. Через некоторое время к комэску подошел инженер и сказал: "На четверке обломился вертикальный валик привода агрегатов. Значит, действительно, мотор не работал совсем. Я дал команду, чтобы сняли мотор и отправили его в авиамастерские. Придется на четверку просить новый мотор".

- А дадут? - спросил майор.

- Должны, машин-то мало. На чем будем летать?

- Ты вот что, - комэск встал, - давай-ка прямо сейчас езжай в авиашколу, пока все начальство там, все равно летать сегодня больше не будем. И я скоро подъеду, только с курсантами поговорю.

Инженер ушел, а комэск велел построить всех, кто был на старте. Раздалась команда, и мы быстро встали в две шеренги. Майор остановился против центра строя и скомандовал:

- Курсанты Сухачев и Ладыгин, выйти из строя!

Мы сделали по два шага и повернулись к строю лицом. Комэск подошел к Володе.

- Как вы знаете, сегодня в полете у курсанта Сухачева произошла поломка в моторе - оборвался выхлопной клапан, в результате чего мотор начал работать с перебоями, а переднее бронестекло забрызгало маслом, Сухачев не растерялся, а принял грамотное решение: открыл фонарь, довел самолет до аэродрома и посадил его.

Майор повернулся к Володе и, приложив руку к фуражке, сказал:

- Курсант Сухачев, объявляю вам благодарность!

- Служу Советскому Союзу! - ответил Сухачев.

- Становитесь в строй, - приказал ему майор.

Володя встал в шеренгу, а комэск направился ко мне.

- Сегодня курсант Ладыгин доказал нам всем, что хотя Ил-2 тяжелый самолет, но и он планирует неплохо. При пилотировании в зоне у него полностью отказал мотор, но он сумел вывести самолет из глубокого виража, перевел его на планирование, потом довернул до аэродрома, рассчитал и, как вы видели, отлично посадил самолет.

Комэск так расхваливал меня перед всем строем, что я от смущения не знал куда деть глаза.

- Отсюда вывод, - продолжал майор. - Ил-2 прекрасная машина, надо только ею овладеть как следует. - Майор подошел ко мне.- Курсант Ладыгин, - я посмотрел на майора, лицо его было серьезно, но глаза улыбались, - за правильно принятое решение при полном отказе мотора, в результате чего экипаж и самолет остались невредимы, объявляю вам благодарность!

Я ответил: "Служу Советскому Союзу!" Коленки мои почему-то дрожали. Комэск подал команду "разойтись", а потом подошел ко мне и, положив руку на плечо, повел меня куда-то. Когда квадрат остался позади, он тихо, задушевно сказал:

- Молодец, Ладыгин, не подводишь отца. Я-то знаю, сколько он хлопотал, чтобы тебя приняли в авиашколу. Мы прошли несколько шагов молча.

- Хороший, наглядный урок ты преподал сегодня всем курсантам... Только ты не зазнавайся, Ладыгин, - улыбнувшись, он погрозил мне пальцем.

- Спасибо, товарищ майор, - невпопад ответил я.

...На другой день я благополучно закончил все упражнения в зоне, и инструктор в полете показал мне, как надо ходить строем. Когда мы сели, инструктор велел взять машину с хвостовым номером "5", на которой только что летал с нами за ведущего командир звена.

Вырулил на старт, подождал, когда взлетит инструктор, и взлетел вслед на ним. После второго разворота я догнал его и пристроился к нему, как он учил. На высоте четырехсот метров мы пошли по большому кругу в радиусе до сорока километров.

Идти ведомым в строю не так-то просто. Чуть твой самолет начал отставать, надо добавить наддувчик мотору, а стал догонять - чуть сбросить. И так все время надо очень внимательно следить за дистанцией и интервалом между самолетами. А то или далеко отстанешь, или выскочишь вперед.

После нашего взлета прошло уже минут двадцать. Идем четким строем. Внизу под нами широким морем разлилась весенняя красавица-Кама, затопив все низменные, пойменные луга. Летом на широком зеленом ковре поймы зеркальцами блестят сотни мелких озер. А сейчас все залило. Вода, отражая небесную синь, кажется нежно-голубой...