Юрий Безсонов - Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков

2-го июня. День и ночь на отдыхе. Изредка дождь.

Опять настали тревожные дни. Опять мы целые дни мокрые, холодные и голодные… И под боком соблазн — деревня с продуктами…

Пойти или нет?

Между нами и деревней вода. Переправимся — попадем в лапы большевиков… Нет — потеряем силы от истощения:

Надо попытаться…

4-го июня. Утром выходим на деревню достать продовольствия. Карел обещал дать и обманул. В деревне были кр-цы. Продовольствия очень мало. Идем на запад… Что то даст Бог? Положение трагическое. Дорога трудная, почти сплошь болото. Надоели кукушки. Остановились на пол часа, съели по кружке "манны". Нужно всецело положиться на Провидение. Утешает, что каждый час приближает к цели.

Рано утром мы подошли к полосе воды, разделявшей нас от деревни… Она была у нас как на ладони… Крикнули. Раз два… Ответа нет. Наконец с того берега отчаливает лодка… Подходит к нам… В лодке мужик… Начинаем разговор. — "Мы землемеры, исследуем край, зашли в это место и заблудились. Нужны продукты. Нельзя ли доставить на этот берег"?..

Сидящий на лодке карел хитро улыбается и на русском, с акцентом языке отвечает, что хлеба в деревне нет. Разговор прекращается, и он ловким ударом весла поворачивает лодку обратно.

Я понял, что играть в прятки нечего, делаю два-три шага в воду и задерживаю лодку. Рассказывай!..

{202} Мужик мнется, но потом выкладывает. — В деревне засада. Сейчас кр-цы куда то ушли. Крестьяне запуганы. Приказано не давать продуктов и сообщать о всех лицах, которые обратятся за продовольствием. Обещана награда за поимку каких то преступников…

Видно, что мы проиграли… Пошли на уговоры. Привези — заплатим…

Карел обещает и отчаливает… Мы наблюдаем.

Он выходит на берег. Около него собирается вся деревня. Митинг… Но никто не возвращается обратно… Надо уходить…

Без продуктов, голодные, вымокшие, усталые, по сплошному "непроходимому" болоту, без всяких перспектив впереди, двинулись мы на запад, надеясь только на Бога…

Оставалась у нас только "манна". Это была какая то мука, взятая нами у рабочих, которая годилась на все. Из нее мы делали лепешки, ее же растворяли в кипятке и пили как что то очень питательное.

Но силам настал предел. Мальсогов встал… Я попробовал действовать на него уговорами. Никакого впечатления… Угрозами… Обещал оставить на месте и уйти без него. — Ничего не действует. Значить нужно остановиться.

5-го июня. Часов в 5 утра встали на отдых. — "Артаганович не может идти". Не весело…

На этом отдыхе мы подвели итоги: из манны напекли лепешек разделили, подсчитали приблизительное расстояние до границы и решили идти по 25 верст в день.

… Вышли в 10 часов. Дует северный ветер. Вода в болоте как лед.

Тяжелы были эти выходы с отдыха…

Только что отогреешься, высушишься и надо идти… Подойдешь к болоту и замнешься… Холодно… И неприятен этот первый шаг в ледяную ванну… Ноги онемеют и заболят… Но окунулся, пошел и становится как то легче.

Этого перехода я не помню… Шли мы как во сне…

Лес… Болото… Снова лес… Никаких порубок… Никаких признаков человека…

Продукты съели… У меня в подсумке, вместе с патронами осталась маленькая лепешка… У других ничего…

{203} Но вот вышли на просеку…

Сразу полегчало, но не надолго… Просека старая, человеческого следа — топора, свежих порубок, навоза не видно…

Идем дальше… Накрапывает дождь… Одежда намокла, стала тяжелой… Положение серьезное… Сил нет…

Впереди… несколько усилий… и… смерть.

Все молчат…

В левой рук у меня компас, от него веревочка, к пуговице, в правой винтовка…

Держа направление на запад, обходя свалившиеся деревья, по сколько возможно, выбирая более легкий путь, я иду впереди.

Сзади, в совершенно безразличном состоянии, бредут Мальбродский, Мальсогов, Сазонов и Васька…

Дождь усиливается… Холодно… Ноги отказываются работать. Подойдешь к стволу лежащего дерева, хочешь переступить и срываешься… Напрягаешь все силы и валишься…

Ветви хлещут по лицу рвут одежду… Войдешь в чащу и нет сил двинуться дальше… Завязнет нога и не вытянуть..

Остановишься, передохнешь, сделаешь шаг и снова остановка…

Но вот тропинка…

Когда после той тайги, по которой нам пришлось идти, мы выходили на тропинки, то казалось, что мы идем по паркету. — Сразу поднималось настроение и являлись силы…

Так и на этот раз. Все подбодрились. Всякая тропинка должна привести к жилью… Мы двинулись по ней, но подошли к реке… Я попробовал перейти… Брода нет. — Река разлилась. Ткнулся на север, на юг. — Везде глубоко. Была не была… Пойду прямо. Вернулся на старое место и побрел по воде. Все глубже и глубже… Дошел до самого русла… Не перейти…