Array Array - Прошлое с нами (Книга вторая)

Юшко не закончил фразу. Вошел капитан Значенко.

— О, уже все собрались! Рад видеть, — и, обменявшись приветствиями, он начал читать приказы по полку, в которых подводились итоги боевых действий наших подразделений в районе Базар — Недашки.

Наряду с другими отмечались успехи 4-й батареи. Младшему лейтенанту Устимовичу, командиру батареи, объявлялась благодарность.

— А теперь, — продолжал Значенко, — обратимся к нашей новой задаче... — Изложив обстановку на рубеже Припяти, он говорил: — Некоторое время назад соединения второй немецкой армии из группы армий «Центр», действовавшие на московском направлении, достигнув района Гомеля, неожиданно повернули на юг и начали продвижение к Чернигову... Этот поворот поставил войска двадцать первой армии Центрального фронта, которая прежде сдерживала часть сил второй немецкой армии, в тяжелое положение и вынудил их к отступлению. Противник стремится занять район Чернигова и выйти в тыл войскам, удерживающим рубеж Днепра... В порядке контрмер командование перебрасывает на север целый ряд соединений пятой армии, занимавших оборону по Припяти... дивизии пятнадцатого стрелкового корпуса выдвигаются на северные подступы к Чернигову для прикрытия города. Дивизии тридцать первого СК и девятого МК идут к Неданчичам, где имеется железнодорожный мост через Днепр, и дальше к своим рубежам. Они должны обеспечить оборону северо-западных подходов к Чернигову.

Начальник штаба полка остановился на задачах соединений 15-го стрелкового корпуса: — Двести тридцать первый КАП взаимодействует с частями сорок пятой стрелковой дивизии, всем вам хорошо известными по совместным боям с начала войны... нам снова представился случай приветствовать пехоту сорок пятой СД... Я не сомневаюсь, что части этой дивизии будут сражаться с присущими им стойкостью и упорством... Мы, со своей стороны, должны сделать все, чтобы обеспечить пехоте необходимую поддержку. Стрелковым полкам предварительно указан для развертывания рубеж Хмельница... Роищенская Слобода... Петрушин, в двадцати пяти-тридцати километрах севернее Чернигова... Задачи наших подразделений будут уточнены на северной окраине Чернигова (гомельская дорога), где полк должен сосредоточиться к четырем ноль завтра. Маршрут движения для второго дивизиона: Васильева Гута... Вороховка... Ковпыта... Андреевка... железнодорожный переезд на южной окраине Чернигова и дальше по городу на гомельскую дорогу...

Напомнив о требованиях по организации марша, капитан Значенко уехал. Совещание, цель которого в конце так неожиданно переменилась, пришло к концу.

Присутствующие начали выходить из блиндажа. Ярко светило солнце. В ветвях чирикали птицы. На лугу видны частые копны сена. В горячем воздухе стоял густой запах трав и свежеразрытого песка.

Из-за кургана выползали машины штаба. Писари выносили из хода сообщения штабное имущество. В конце его темнела дверь в блиндаж, который едва не стал могилой для кое-кого из нас.

Варавин о чем-то говорил с командиром дивизиона. Потом четко повернулся, взмахнул рукой и торопливо зашагал по тропинке. Мы двинулись за ним, думая о новой задаче. Значит, прощай, Днепр?

Командира батареи, кажется, занимали те же мысли. Он остановился, вынул из планшетки карту и задержал взгляд на кургане с блиндажом.

Нет, он не был ловушкой! Этот курган явился ступенью в бессмертие, на которую бестрепетно взошел солдат-топограф и навсегда остался там, возвышаясь над рекой, над курганами и людьми, среди которых он жил.

Лейтенант Смольков шагал возле машины взвода управления.

— Товарищ младший лейтенант... все имущество, как было приказано, в кузове, — встретил он командира батареи. — Митрошенко сматывает кабель... должно быть, уже на подходе к позициям.

— Хорошо... сажайте людей, — Варавин захлопнул дверцу. — На ОП!

Машина тронулась. Ветви скользили по кабине, заставляя пригибать головы. Савченко рассказывал людям взвода управления о новой задаче. Их не особенно занимала обстановка.

— Товарищ политрук, Чернигов большой город? Сколько туда километров? Как, будем стоять прямо в городе? — задавали они вопросы.

Машина миновала знакомые завалы, вышла к позициям. Орудия строились в колонну среди воронок и вывороченных вчерашней бомбежкой деревьев. Окопы, красиво облицованные свежими матами, опустели. Старшина, кажется, собрался выдавать обед.