Array Array - Прошлое с нами (Книга вторая)

Рева умолк, отвлеченный шумом в дальнем углу блиндажа. Послышался стук, упал телефонный аппарат. Один из телефонистов бросился к выходу, другой полез под стол. Что-то щелкнуло, испуганный голос крикнул:

— Товарищ старший лейтенант, граната!

Раздался взрыв. Свет погас. Стало темно. С потолка сыпался песок. Слышались стоны.

Часть присутствующих оставила свои места. Командиру дивизиона пришлось повысить голос, чтобы водворить порядок. Потом зажглась лампа. Старший лейтенант Юшко послал за фельдшером.

В блиндаже стоял полумрак. Тусклый свет лампы едва пробивался сквозь дым, заполнивший помещение. Командир дивизиона объявил перерыв. Участники совещания стали выходить наружу.

Младший лейтенант Устимович угощал папиросами собравшихся вокруг командиров. Всех волновал взрыв ручной гранаты.

— Вот как бывает... из-за неумения обращаться с оружием, — произнес Устимович.

— Да... — подтвердил, раскуривая папиросу, Миронов. — Солдат не знает, где его подстережет смерть... в бою или на собрании под землей... Мой старшина тоже получил гранаты... выдать всему личному составу... У вас есть приказание об этом? — спросил он Варавина.

— Да, — отвечал Варавин, — но я подожду... сначала нужно ознакомить людей с устройством и правилами обращения.

— Ручная граната... а сколько, дыма! — продолжал Устимович. — Из дверного проема валит, как из трубы... ну и оружие...

В ходе сообщения появился старший лейтенант Азаренко. Следом за ним шел, поддерживаемый санинструктором, начальник связи дивизиона лейтенант Чубуков. Он сидел на последней скамейке и был легко ранен.

— Как это случилось? — спросил Миронов.

— Провались сквозь землю... эти чурбаны из пополнения... От скуки, представляете? Вертел в руках гранату, пока не сорвал предохранительную чеку, — ругаясь, говорил Азаренко, — растерялся, негодяй, струсил. Говорят, чуть было не бросил... подоспел топограф и вырвал из рук у него гранату. До двери далеко и он.., бедняга... прижал ее... чужую смерть... к груди. Герой... жаль... не услышит он моих слов...

Показались носилки. На первых громко стонал раненый. А следом несли другие, на которых лежал, закрытый шинелью, солдат-топограф, пожертвовавший жизнью во имя других. Все застыли в молчании. Руки поднесены к пилоткам. Носилки с телом героя, провожаемые взглядами командиров, скрылись за курганом.

— Поторопился Чубуков раздать гранаты... негде хранить, — продолжал Азаренко, — и никто не поинтересовался, знают ли люди, как обращаться с ними.

Азаренко говорил, поглядывая на виновника происшествия, телефониста старшего возраста, который стоял поодаль, бледный и растерянный, уже без ремня [10] У военнослужащих, подвергнутых аресту, поясные ремни изымаются. — Авт. , под охраной другого телефониста. Вряд ли здесь был умысел. Скорее всего — невежество.

Перерыв закончился. Запах дыма в блиндаже еще не выветрился, но света было достаточно. В углу писари удаляли со стены следы крови. Обращаясь к старшему лейтенанту Юшко, командир дивизиона сказал:

— Подготовьте донесение с характеристикой самоотверженного поступка топографа. Надеюсь, командиры батарей сделают выводы из этого возмутительного происшествия.

Совещание продолжалось. Командир дивизиона вернулся к посещению позиций 5-й батареи, но его опять прервали.

— Неужели снова граната? — спросил он телефониста.

— Никак нет... Вас требует командир полка к телефону... срочно.

Рева взял трубку.

— Совещание, — ответил он. — Новая задача? Есть! Выехал сорок минут назад? Есть! Отбой? Есть!

Взглянув на часы, командир дивизиона вернулся к столу и, обращаясь к старшему лейтенанту Юшко, сказал:

— Объявите отбой всем... едет начальник штаба полка. Можете переговорить с командирами батарей. Кажется, у вас были к ним вопросы. Я пойду, встречу начальника штаба.

— Так точно, — ответил Юшко.

— Начинайте...

— Товарищи командиры! — начал сразу Юшко. — Как можно удовлетворять ваши просьбы, планировать и управлять действиями дивизиона, если ваши боевые донесения составляются небрежно, всегда запаздывают и, вообще, попадают в штаб от случая к случаю. В районе Базара вы взялись за ум, но теперь опять началась прежняя чехарда... Вместо того чтобы объективно излагать положение в подразделениях, вы повторяете одни и те же просьбы, которые ни командир дивизиона, ни я не в состоянии удовлетворять... Штаб не получает своевременно сведений о насущных нуждах... о том, что необходимо для ведения боя в условиях сегодняшнего дня. Я вынужден посылать штабных командиров... в ущерб их обязанностям собирать данные о состоянии батарей. Командир дивизиона приказал...