…Даты на афишах проставили по-хитрому – ни завтра, но и не через месяц – и расклеивали почему-то – как листовки! – ночью. Неизвестно, признается Щеглов, как уж потом власти объяснялись с народом по поводу отмены моих фальш-концертов. Но панику, даже в мое отсутствие – насколько владикавказцы оказались доверчивее бакинцев! – удалось остановить: город, в который я еще только должна была заявиться, не может, не должен быть сдан…
Все это, конечно, льстит, и все-таки, знай я тогда об этом «трюке» (мне будто бы доложили о нем только после войны), я бы поговорила с его авторами: даже в самых благородных целях нельзя, согласитесь, прибегать к таким мистификациям.
(Актриса так и не узнала, видимо, об отмененных «из-за непогоды» ее концертах в Ангарске. – Ю. С.). Ведь отмену этих липовых концертов каждый наверняка воспринял по-своему, и было немало таких, кто подумал: раз так и не рискнула показаться в городе, значит, опасность действительно велика. И еще неизвестно, успокоил ли этот «трюк» панику в бывшем Орджоникидзе или, наоборот, усилил ее… В любом случае, – Орлова лукаво улыбается, – панику, как видите, я победила дважды: в Баку и в Орджоникидзе. Так что могла быть кавалером даже двух необыкновенных наград…
– Ну а теперь, если не секрет, как это происходило на самом деле? посыпались бы на актрису вопросы.
А так как она прожила только то, что прожила, и «в действительности» такая беседа могла происходить только в воспаленном воображении спиритов из «Оракула», то именно в этот момент «дух» Орловой вдруг взял бы и исчез…
Предоставив «спиритам» самим решать, где все-таки была «паника»: в Баку, в Орджоникидзе и была ли вообще…
* * *
Так примерно на сегодняшний день выглядят «100 былей и 100 небылиц» о Любови Орловой. И хотя количество тех и других математически равно, объем содержания «небылиц» несколько превышает информацию, посвященную «былям» об актрисе. И это понятно: орловские «небылицы» по разработке своих деталей, по их фактической якобы начинке богаче пока былей об актрисе. Как любой вымысел всегда превышает в своем объеме голую, лишенную наворотов правду.
Остается только надеяться, что по прошествии еще 100 лет этого не произойдет. Новые «были» об актрисе, которые за это время неизбежно возникнут, – такой процесс, мы уверены, бесконечен – станут такими же весомыми по существу и увлекательными по форме, как «небылицы». Которые – в этом мы также уверены – тоже будут роиться вокруг имени актрисы в обозримом будущем.
Мартынов – С. Столяров.
То есть как в 1934-м, в «Веселых ребятах».
Годы войны.
Персидские деньги.