Георгий Ушаков - По нехоженой земле

О передышке нечего было и думать. Нужно было идти к цели. Остановка могла кончиться печально. Когда мы протаскивали вперед одни сани, оставшиеся собаки даже не ложились, хотя и были сильно измучены,— так они ненавидят воду. Собаки стояли и выли, словно боялись, что мы их бросим в таком положении. Любой ценой надо было пробиться к мысу. Снова мучительный путь, крики и удары бича.

Последние десять километров пути шли больше четырех часов. Только в полдень, миновав глетчер, наконец, вышли на мыс. И собаки и мы сами упали, словно подкошенные, на подсохшую землю.

Только после продолжительного отдыха мы нашли силы для того, чтобы разбить лагерь.

Мыс, на который мы вчера выползли,— крайняя южная точка центрального острова Земли. Дальше берег повернул на северо-запад. Мысу дали имя Якова Свердлова. Решили закрепить эту точку астрономическим пунктом. Теперь задержка для нас будет только полезной. Если наступит похолодание — дорога улучшится, если же сохранится тепло, она тоже станет легче — снег подтает, осядет и станет более проходимым.

Пролив Шокальского остался позади. Сейчас километрах в семидесяти к юго-востоку мы все еще видим последний уступ горной возвышенности, идущей вдоль всего юго-западного берега пролива, начиная от мыса Визе. По своему местоположению это, очевидно, и есть гора Герасимова, усмотренная Гидрографической экспедицией с юга, из пролива Вилькицкого, и нанесенная на карту. От этой возвышенности далее на юго-запад можно рассмотреть более низкий выступ берега, вероятно, уходящий к мысу Неупокоева — юго-западной оконечности Земли.

О вскрываемости пролива Шокальского пока можно судить только по характеру виденных нами льдов и некоторым наблюдениям на берегу.

Начиная от мыса Анучина, на протяжении 35 километров мы шли вдоль торошенного льда. Линия торошения южнее острова Арнгольда повернула на юго-восток и несколько южнее мыса Визе уперлась в противоположный берег пролива. Далее наш путь шел по совершенно ровному льду, заполнявшему весь пролив. В районе большого ледника, севернее входа в пролив, мы встречали лед, обнаженный от снежного покрова, и водоросли, в заметном количестве выброшенные штормовой волной в районе маленького мыска, на котором вчера мы обнаружили первые цветы.

Ледники здесь находятся еще в движении и, безусловно, поставляют айсберги в достаточном количестве. Как часто пролив очищается от льдов и когда наступает период их вскрытия и замерзания, можно установить только прямыми и многолетними наблюдениями. Во всяком случае, имея в виду установление прямого сообщения Северным морским путем, будущему мореплавателю необходимо будет помнить не только о проливе Вилькицкого или о возможности обогнуть Северную Землю с севера, но и о проливе Шокальского. Вопрос о глубинах, судя по характеру берегов, вряд ли может возбудить какие-либо сомнения. Мысль о сделанном нами значительном открытии смягчает как переносимые, так и предстоящие тяжести пути.

Сегодня сидим на месте. Определили астрономический пункт и выложили на нем высокий каменный гурий.

Берег, обращенный своим склоном к югу, почти весь сухой. Недалеко от палатки журчит ручей, цветут камнеломки, ложечная трава, незабудки, покачивают головками полураспустившиеся альпийские маки. Несколько раз над лагерем пролетали гуси. Мне удалось еще вчера подстрелить одного и двух сегодня. Один из них оказался самкой с вполне сформировавшимися и готовыми к кладке яйцами. Часто появляются полярные чайки. Видели одного поморника.

Температура воздуха повышается. Дует южный ветер. Снег на льду заметно оседает. Появляются темные пятна воды. Теперь чем скорее растает снег, тем лучше для нас. Поэтому мы радуемся южному ветру, на наших глазах съедающему снег. Если он принесет еще и небольшой дождик, будет совсем хорошо.

В ночь на 22-е южный ветер как будто услышал наши пожелания и принес дождь. Мы были разбужены характерным шумом барабанивших в туго натянутую парусину палатки дождевых капель. То усиливаясь, то слабея, дождь продолжался почти всю ночь.

На льду, в районе нашего лагеря, засинели озерки воды. Утром они занимали около тридцати процентов всей площади видимых ровных льдов. Снег сильно осел.

Просидев еще день на месте, вечером решили сделать попытку продвинуться дальше. Начало подмораживать. В 10 часов вечера тронулись в путь. То, что мы видели перед со- s бой, вселяло надежду. Вслух мечтали о том, чтобы пройти километров пятнадцать — двадцать, а про себя подумывали даже о тридцати. Пока огибали мыс, на котором стояли лагерем, все шло хорошо. Осевший и подмерзший снег глубиной 10—15 сантиметров сносно держал сани, а где не выдерживал, мы легко преодолевали эти места. Озерки воды, покрывавшие льды, тоже не страшили нас — они были мелкие и лежали ровным слоем. Мы загоняли собак в такое озерко, а они, стараясь поскорее выбраться из воды, стремительно вытаскивали сани. Но чем дальше мы шли, тем становилось хуже и, наконец, стало невмоготу тяжело.