Плющев: Представим, что действительно идет контртеррористическая операция. И вы, журналисты, получается, работаете на территории, контролируемой террористами — с точки зрения федерального центра, по меньшей мере. Я так понимаю, что по-любому, если вы работаете на территории, контролируемой террористами, вы, так или иначе, зависимы от этих людей?
Бабицкий: Я не думаю, что мы зависимы. Это видно на тех кадрах, которые я привез. У меня есть интервью с Басаевым. По отношению к Басаеву это интервью, мягко говоря, очень критическое. Он позволил это записать, позволил увезти эту пленку, и в принципе он понимал, что я могу эту пленку использовать. Я готов предоставить эту пленку, она есть и в агентстве «Рейтер», и на НТВ. Мы достаточно свободны. Связаны мы только одним… Главные жертвы этой войны — это мирное население. Мы связаны ощущением того, что мирное население гибнет тысячами и тысячами, что российские власти рассматривают его как досадную помеху в деле борьбы с тем, кого они считают террористами. На самом деле ситуация в Чечне очень сложная и очень много разных нюансов, разных подразделений. Просто это очень длинная тема, и сейчас, я думаю, просто не хватит времени ее обсуждать.
Венедиктов: Я завершаю первую часть нашего разговора, который касается именно журналистской работы. Все-таки скажите, считаете ли вы правильным, с точки зрения общества — вы знаете опросы общественного мнения, — чтобы российские журналисты, российские граждане… Вы российский гражданин, российский журналист (неважно, работаете ли вы на РС или на «Эхо Москвы»), — чтобы вы передавали с территории врага точку зрения врага. Представьте себе: вы в Берлине 45-го года, и вы передаете речи Гитлера или Геббельса для советских людей. Ваша точка зрения на этот вопрос?
Бабицкий: Я очень подробно готов это объяснить. Мы ретранслируем не точку зрения врага. Мы продолжаем, даже в этих обстоятельствах, ретранслировать нашу собственную точку зрения. И чеченцы это понимают. И после некоторых усилий, после того, как мы расчищаем себе площадку для работы, фигурально выражаясь, они отступают в сторону и оставляют нам это свободное пространство для выполнения наших профессиональных обязанностей. Конечно, это непросто, конечно, приходится вести очень длинные разговоры, что-то объяснять. И от этого очень сильно устаешь, потому что с утра до вечера разговоры, разговоры и еще раз разговоры, и каждый день по 150 человек рассказывают тебе одни и те же истории, задают одни и те же вопросы и сами на них отвечают. Но тем не менее все равно это удается. И чем дальше мы двигаемся, тем лучше это удается. Потому что и мы понимаем ситуацию больше, и они начинают нас понимать лучше. Это наша точка зрения на то, что происходит. В нашей группе нас было трое: я, корреспондент агентства «Рейтер» Мария Эйсмонт, корреспондент агентства «Ассошиэйтед Пресс» Юрий Багров, и еще пятерых журналистов, из них четырех иностранцев, мы забрали с собой из селения Чири-Юрт. В Грозном мы разделились на 3 группы и каждая из этих групп работала на своих участках: кто-то работал с мирными, кто-то с вооруженными чеченцами, кто-то работал по каким-то социальным структурам… В общем, каждый выбирал себе сам тему для репортажей.
(…)
Венедиктов: Вы собираетесь обратно?
Бабицкий: Да, я завтра же полечу обратно рейсом Москва-Владикавказ…
Венедиктов: Вы специально это объявляете?
Бабицкий: Да. В 10.50 вылетает самолет…
Венедиктов: Вы делаете это для того, чтобы вас не выпустили, чтобы вас туда не впустили? Для чего это объявляете в эфире?
Бабицкий: Я не думаю, что меня не впустят.
Венедиктов: Почему?
Бабицкий: Потому что уже привлечено очень большое внимание к тому, что происходит. Я уверен, что я попаду в Грозный…
27 января, отвечая на вопросы корреспондента агентства «Интерфакс», Сергей Ястржембский отметил, что не располагает информацией о судьбе корреспондента РС Андрея Бабицкого, пропавшего в Чечне. Помощник президента сообщил, что интересовался этим вопросом, но «никаких новых сведений пока нет». Директор московского бюро РС Савик Шустер заявил: «Мы знаем, что Бабицкий покинул Грозный, но мы не знаем, где он находится. Мы официально обратились в ФСБ, Минобороны и в Росинформцентр с просьбой помочь нам установить, где находится А. Бабицкий, и если он задержан — способствовать его освобождению. Пока мы ничего не знаем».
Агентство «Интерфакс», 27 января:
Руководитель службы мониторинга Фонда защиты гласности Олег Панфилов считает вероятными две версии того, почему Бабицкий после 15 января ни разу не вышел на связь. Возможно, журналист ранен, сказал Панфилов в интервью «Интерфаксу» в Москве в четверг. Вторая и, по мнению Панфилова, «более логичная» версия — это «задержание Бабицкого федералами где-нибудь на линии фронта вокруг Грозного». По словам Панфилова, руководство федеральных сил было недовольно репортажами Бабицкого, которые он вел непосредственно из зоны боевых действий в Чечне. Панфилов допускает, что представители силовых ведомств говорят неправду, заявляя, что им ничего не известно о местонахождении Бабицкого.
Читать дальше