Вячеслав Гречнев - Вячеслав Гречнев. О прозе и поэзии XIX-XX вв. - Л. Толстой, И.Бунин. Г. Иванов и др.

В поле зрения поэта попадает и самый процесс умирания человека, те мгновенья, когда душа его расстается с бренным телом. «Над бурями темного века В беззвездное небо летит» (1, 315). «Капля за каплей — кровь и вода — В синюю вечность твою навсегда» (1, 301). А ведь незадолго до этих скорбных мгновений непрестанно напоминала о себе «тень надежды безнадежной» и сожаление: «А могло бы быть иначе». «Мог поймать. Не повезло». И вновь неумолимое Ничто продолжает свое шествие, и вновь на смену радости и ожиданию счастья приходят страдания и разочарования. Посещает его и просто отчаянное настроение, когда даже и воскресение из мертвых, если бы оно произошло, не обрадовало бы: ведь возвращаться-то пришлось бы в советскую Россию, где могли встретить его только тюрьма и сума. И совсем не случайно, поэтому, в одной из российских избенок «Жалобно плачет ребенок, Тот, что сегодня воскрес».

Нетрудно заметить и здесь творческую перекличку с А. Блоком, с его стихотворением «Девушка пела в церковном хоре». В нем многое близко мыслям и настроениям наших изгнанников, особенно вот эта строчка: «О всех усталых в чужом краю, О всех кораблях, ушедших в море, О всех, забывших радость свою». Есть здесь и столь понятная

Г. Иванову «тень надежды безнадежной»: «Что на чужбине усталые люди Светлую жизнь» обретут. Сближает эти стихотворения и плач ребенка, который у Блока особенно беспощадно зачеркивает абсолютно все надежды: «Причастный тайнам, плакал ребенок О том, что никто не придет назад» [341] Блок А. Собрание сочинений: в 8 т. Т. 2: Худож. литература. — М.; Л., 1960. – С. 79. .

Почти всё на свете, и, прежде всего, небо и звезды, напоминают человеку о бесконечности, в которую никак не вписывается его конечная жизнь. Отсюда, непрестанный ад в душе, за который, не без сарказма, благодарит Г. Иванов: «Лояльно благодарен Аду За звездный кров над головой» (1, 390). Этот «Ад», как представляется, возникает потому, что звездный свет и свет человеческой жизни существуют сами по себе, в полной обособленности и одиночестве. Всего лишь на мгновение человек приходит в этот мир, а звезды как светили целую вечность до его появления, так и будут мерцать после него. Но чудо, о котором не перестает размышлять Г. Иванов, иногда происходит; но лишь в тех редчайших случаях, когда звездные лучи и свет человеческих глаз совсем неожиданно пересекаются. Вот тут, как можно понять автора, и происходит воссоединение конечного с бесконечным, подобно тому, как обретает вечность капля дождя, когда сливается с океаном.

В свое время вызвало немало критических откликов начало стихотворения Г. Иванова: «Хорошо, что нет Царя. Хорошо, что нет России. Хорошо, что Бога нет». Невольно возникают вопросы: почему, в каком смысле и для кого «хорошо»? На последний из них ответить нетрудно: разумеется, для тех, кто совершал эти злодеяния и богохульства (во всяком случае, им так казалось). Но в каком смысле и почему поэт, которому явно ненавистны были все эти идеи и деяния, дает оценку «хорошо»? Можно допустить, что здесь имеет место сарказм, который призван подчеркнуть иногда применяемый в споре прием: это когда с противной стороной во всем вроде бы соглашаются, но только затем, чтобы, используя эффект неожиданности и неотразимые факты, доказать полную несостоятельность позиции сопротивника. Об этом невольно думаешь, ибо последующие строчки стихотворения посвящены, можно сказать, развенчанию этого «хорошо». Мы видим, как неприкаянно одинок, безутешен и беззащитен человек, у которого отняли не только его родину, обжитый им мир, но и Бога: ведь он остался наедине с безграничной Вселенной, Вечностью и Ничто.