Михаил Львов - Пароль - Балтика

Полк уничтожил до 50 танков, около 200 автомашин, много живой силы противника, потеряв при этом тринадцать самолетов и десять экипажей.

Для Борзова три первых полета прошли удачно. Paз за разом "клал" он бомбы на танки, бронетранспортеры, скопления, грузовиков. Ни одной царапины не получили члены экипажа. Об осколочных дырках в фюзеляже и крыльях речь не идет - техники их успевали залатать, пока самолет заправлялся горючим, пока подвешивались бомбы и пополнялся боекомплект пулеметов.

...И вот четвертый полет. Пять минут до цели - переправы через Западную Двину. Борзов на минуту поднял на лоб летные очки. Глаза осматривали пространство: в любую минуту можно ждать нападения "мессершмиттов". Но летчик не оставался равнодушным и к земной красе. Голубой лентой ослепительно сверкала в лучах солнца Западная Двина. Ярко-зеленым ковром обрамляли реку берега. До заданной точки оставалось пять минут полета, только пять!

Чем ближе цель, тем больше напряжение. Борзов вслушивается в гул моторов. "Нормально крутятся", - думает Борзов. По СПУ - самолетному переговорному устройству - напоминает, чтобы штурман и стрелок-радист яе теряли из виду машины товарищей и усилили наблюдение за воздухом.

Фашисты встретили летчиков плотным огнем. Снаряды рвались вокруг торпедоносца, но не причинили ему вреда: Борзов уверенно маневрировал. Фашисты поставили перед самолетами заградительную завесу. Борзов дашел "щель" в огненной стене. Это был не безопасный вариант.

- Сзади "мессеры", - доложил стрелок-радист Травкин.

- Стрелять только прицельно, - ответил Борзов.

- Есть!

Короткое "есть" - это значит, что человек готов к бою. Травкин стрелок отличный. Сегодня в первых трех полетах он вместе со штурманом Климовым отразил атаки четырех "мессершмиттов".

Борзов еще стремительнее рвется к заградительной огненной стене. "Мессершмитты", чтобы не попасть под снаряды собственных зениток, сбавляют обороты, отстают. А Борзов в крутом вираже проскакивает завесу и рвется к переправе. Артиллерийский барьер позади. Теперь надо точно отбомбиться. Пора. Пальцы выжимают кнопку электросбрасывателя. Запах пиропатрона привычно и волнующе бьет в нос. Сработал!

Первая серия бомб угодила в переправу. Прозвучали мощные взрывы. Искореженные фашистские танки, бронетранспортеры и автомобили были совсем рядом - так низко над рекой и берегом пронесся бомбардировщик Борзова.

Когда Борзов развернулся для новой бомбовой атаки, oблизко разорвался зенитный снаряд. Самолет сильно встряхнуло. Летчик удержал штурвал и не сошел с боевого курса. Он не изменил решения и когда увидел быстро приближающиеся "мессершмитты".

И вдруг запахло гарью. Из-под капота левого мотораi повалил дым, вырвалось короткое пламя: шесть "мессершмиттов" атаковали зажигательными снарядами. Стало" жарко в пилотской кабине. Огонь разгорался, а в бомболюках еще находились четыре фугаса. Избавиться от них? Нет! Борзов вывел самолет на боевой курс и нанес врагу еще больший урон, чем при первом заходе: все четыре фугаски попали в цель.

Горящий самолет снова подвергся удару фашистских: истребителей. Правда, теперь их было пять: шестого сбил Травкин. Резким скольжением, маневрами, которые, кажется, противопоказаны тяжелой большой машине, Бор-зов измотал преследователей. Включив противопожарные* баллоны и маскируясь на фоне леса, Борзов уводил ДБ-все дальше и достиг линии фронта.

Пламя не унималось. Если огонь подберется к бензобакам - гибель всему экипажу.

- Климов, Травкин, - вызвал по СПУ командир звена, - слышите меня? Немедленно покидайте самолет на парашюте - и домой.

Теперь надо побеспокоиться о машине. Чтобы убедиться в исправности шасси, поставил кран на выпуск. Шасси не сдвинулись с места. Попробовал выпустить "ноги" аварийно - бесполезно: снарядом вдребезги разбита гидросистема. Бросать самолет? Возможно, с земли и приказали бы оставить машину. Но рация молчала, а ее хозяин вместе со штурманом шагает к ближайшему населенному пункту. "Нет, машину не брошу", - решил летчик. Скользнул взглядом по расстилавшемуся впереди полю и решительно, будто на училищном аэродроме, повел самолет на посадку...

Инженер Баранов, бог наземной технической службы, за самолетом Борзова выезжал сам. Осмотрев ДБ, сказал: аэродромной команде, которой предстояло доставить бомбардировщик на базу:

- Не может быть!

Этим категорическим отрицанием, как было всем известно, инженер оценивал высшее мастерство, когда летчику удавалось сделать невозможное.