Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики

Но вдруг все изменилось после защиты Мони, вернее после банкета. Защита, как и ожидалась, прошла отлично, а вечером, был банкет в ресторане Дома Архитектора в самом центре Москвы

Меня выбрали тамадой, я был в ударе, дело было знакомое, и вечер прошел прекрасно. У меня уже был билет на Курск, поезд уходил точно в полночь с Курского вокзала, времени, чтобы добраться до вокзала было предостаточно.

Чтобы «выкурить» посетителей из зала часов в 11 вечера, уже начали гасить свет на секунду-другую, и вдруг при очередном «затмении» я почувствовал, что меня обняли за шею и поцеловали. А зажегшийся вслед за этим свет, вырисовал передо мной стройную улыбающуюся женщину с загадочным и многообещающим взглядом.

Я узнал сотрудницу Мони по лаборатории, которой я заинтересовался еще раньше, но познакомиться — никак не выходило. А тут — все само собой. Звали эту сотрудницу Лорой.

Что произошло далее, вспоминается, как в тумане. Мы шли пешком на Чистые Пруды, где жила Лора, пели на ходу, и в перерывах между песнями мне даже казалось, что я слышу гудок моего, отходящего в Курск, поезда. Мы конспиративно поднялись на второй этаж бывшего генеральского особняка, где в огромной коммунальной квартире с десятком жильцов, в большой комнате с видом на Чистые Пруды жила Лора.

Мы выпили у Лоры какой-то странный напиток, который хозяйка приготовляла, сливая в одну бутылку все, что оставалось от прежних выпивок. Но я тогда так и не понял, что пью, да и мне было все равно. И тут я заметил, что на нас, с нескрываемым возмущением, широко раскрытыми глазами, со шкафа глядел огромный черный кот по имени Мур. Заметив взгляд кота, Лора как-то смутилась, а потом вдруг неожиданно предложила… выкупать Мура.

И вот — зрелище достойное кисти Босха или Гойи — два голых, сильно выпивших разнополых человека в огромной «генеральской» ванной, ночью моют большого черного, молчащего, отчаянно сопротивляющегося кота. Мур, надо сказать, разукрасил нас на славу, но подконец успокоился, и принял происходящее, как суровую действительность, а может даже рок. И после этого купания мы с Муром стали друзьями, по крайней мере, мне так показалось: он не мешал нам с Лорой лежать в постели и заниматься чем нам хотелось.

Я прожил у Лоры безвылазно несколько дней. Не забыл я конечно и работу, позвонив наутро же Медведеву.

— Гуляйте спокойно, Нурбей Владимирович, — проговорил в трубку рокочущим басом Юрий Александрович, — здесь все будет в порядке!

Наконец загул кончился, и я уехал в Курск. Но забыть этих волшебных дней, а особенно ночей, я не мог, и через неделю уже в отпуске, снова был в Москве. С вокзала я радостно звоню Лоре, но трубку берет, казалось бы, совершенно чужой человек…

— У меня болит голова, не звоните сюда больше! — сухо проговорила Лора и повесила трубку.

Я понять ничего не смог, опыта общения с женщинами тогда у меня было не так уж много. И я совершил типичную мужскую ошибку — стал преследовать Лору. Мне удалось поймать ее в ИМАШе на работе и вынудить пригласить меня домой. Но побыть наедине сколь-нибудь долго мы не сумели, так как сразу же в гости пришла ее подруга Лена, и мы оказались втроем. Вернее, вчетвером, так как с нами был Мур, не сводивший с меня сердитых глаз. Казалось, совместное купанье было забыто, и мы с Муром — снова антагонисты.

Меня поразили странные отношения Лоры с Муром, которым я не придал значения в первую встречу. Лора, как бы, постоянно советовалась с котом, ну а тот выглядел этаким начальником. Видели бы вы ужас Лоры, когда я попытался «шугануть» Мура, но тот и ухом не повел.

Кончился вечер тем, что Лора с Муром неожиданно исчезли, оставив меня с Леной вдвоем. Видимо, так было задумано заранее, и «задумка» эта удалась. Потом от Лены я узнал, что Лора с Муром ушли на ночь к ней на квартиру. Как и следовало ожидать, времени мы с Леной не теряли, но душевно были далеки друг от друга.

Так происходило несколько раз, когда хозяйка с котом исчезали, и я оставался наедине все с новыми подругами. И все эти подруги были осведомлены о странностях Лоры. Но, тем не менее, ночь проводили со мной, ведя себя так, как будто выполняли просьбу Лоры.

Мне это надоело, и я на несколько дней переехал к Тане, сказав, что только что прибыл из Курска. А затем снова «поехал» к Лоре. Но в этот мой «приезд» я, буквально, едва узнал Лору. Я увидел перед собой душевно смущенного человека. Реакции ее были неадекватны, она стала бояться соседей, случайных голосов, слышимых только ею, даже электрического счетчика, который она считала «микрофоном инопланетян».