Александр Никонов - Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики

Но не будем о грустном. Я разыскал в министерстве начальника технического управления Главлегавтопрома Давида Дмитриевича Мельмана, которому, в частности, подчинялись все автобусные заводы. Это был высокий суровый человек, от разносов которого почти плача уходили директора заводов. Я слышал эти разносы и побаивался Мельмана, но со мной он оказался неожиданно учтивым. Посмотрев фильм, оценив результаты испытаний и обозвав меня гением, он тут же созвонился с зам. министра (забыл фамилию, но тот тоже, как и сам Д.Д.Мельман вскоре умер, не выдержав сумасшедшей работы) и повел меня к нему.

— Вот молодой гений, который предложил устройство, вдвое сокращающее расход топлива на автобусах. Но главное — почти исчезают токсичные компоненты! (Этого я Мельману не говорил, но он оказался прав — последующие испытания показали, что токсичность выхлопа уменьшилась на порядок).

Зам. министра просмотрел мой отчет ГСКБ (фильма он смотреть не стал), и обратился к Мельману:

— Давид Дмитриевич, ты же опытный человек, где я возьму площади и кадры для выпуска этого изделия? Ты посмотри на телеграммы с заводов — они телеграфируют Косыгину, а он вот с такими резолюциями — Министру! Нет ни людей, ни площадей, ни материалов, ни комплектующих — ничего нет! — зам. министра перешел на крик, — и ты предлагаешь мне еще эту петлю на шею! (мать, мать, перемать!).

И обратившись ко мне, зам министра уже спокойнее, но на «ты», продолжал:

— Ты говоришь — топливо, а кому оно нужно — бензин четыре копейки за литр стоит — дешевле газировки! Да сливают его водители, чтобы норму не снижали, вот, целое озеро топлива под Москвой обнаружили! А экономия — это одни лишь разговоры умников и, взглянув на Мельмана, зам. министра не стал говорить, кого еще.

Я ожидал, что после таких слов зам. министра меня заберут неподалеку отсюда (от площади Воровского до Лубянки — пара шагов!), но он завершил встречу словами:

— Продолжайте работу с ГСКБ, финансировать науку мы будем, но о внедрении — забудьте! Если, конечно, не придумаете такого, чтобы не выпускать самим, а покупать где-то можно было! Тогда еще можно поговорить!

Мельман в хорошем настроении повел меня к себе в кабинет.

— Давид Дмитриевич, извините, конечно, но это понимать как разнос? — не разобрал ситуации я.

— Это понимать, как одобрение, — пояснил Мельман, — разнос был бы слышен самому Воровскому.

Когда мы пришли в кабинет и получили возможность говорить спокойно, я изложил Мельману нечто новое. Дело в том, что начальник Главка Минстанкопрома, узнав о моих опытах с автобусом, предложил мне заняться другим типом «гибрида» — с накопителем в виде баллонов со сжатым азотом и гидроприводом. Все части этого устройства выпускались на Гомельском заводе «Гидропривод», где в руководстве был брат начальника Главка, а сам завод подчинялся тому же Главку. Ситуация складывалась идеальная! Мельман был в восторге.

— Езжайте во Львов, скажите им, что финансирование будет в нужном размере, заключайте договор и быстро проектируйте «гибрид»!

По дороге во Львов я заехал в Гомель и переговорил с братом начальника Главка. Брат тоже был автором идеи, и он взялся проектировать устройство, а потом изготовить его. Нужна была привязка к автобусу, к размерам свободного пространства, мощности, оборотам, органам управления так далее. Эту работу должен был проделать я.

Во Львове были довольны моей работой, но еще больше были довольны рекомендациями Мельмана. Мы перезаключили договор еще на три года, но на новый тип «гибрида» — гидравлический. Таким образом, научная направленность моей работы резко менялась — с маховиков и вариаторов я перешел на совершенно несвойственную мне гидравлику.

И, наконец, я снова в Москве. В конце июня как раз в институте Машиноведения (ИМАШ) должен был защищать диссертацию Моня, и я хотел обязательно присутствовать на защите. Во-первых — он мой друг, а во-вторых — моя тема. Должен же я знать, как отнесется академическая наука и к тому и к другому!

Я пожил два дня у Тани и решил после защиты Мони (и банкета, разумеется!) ночным поездом ехать прямо в Курск. Даже взял билет на один из ночных поездов, так как через Курск, проходили десятки поездов южного направления.

Наши отношения с Таней стали спокойными и уравновешенными. Я чувствовал, что у Тани мужчины есть, но она, видимо, считая меня основным, гражданским мужем, что ли, давая «отбой» остальным на время моего приезда. Она, вроде, не тяготилась моим присутствием, но такого восторга от встреч, как раньше, не испытывала. Да что и говорить, мои чувства к ней были аналогичны, и к тому же мне было удобнее жить у Тани, а не скитаться по гостиницам. Проза жизни!