Иван Конев - Сорок пятый

Я решил оставить здесь только 6-ю армию; небольшая к тому времени, она не превышала по своей численности гарнизона Бреслау.

Кстати, гарнизон был не таким уж малочисленным; даже после капитуляции 6 мая в нем было взято в плен сорок тысяч солдат и офицеров. Но у меня была твердая уверенность в том, что 6-я армия не выпустит окружённых в Бреслау фашистов и в конце концов разгромит их. С этой задачей она действительно справилась.

5-я гвардейская армия была выведена из боёв за Бреслау и повернута на внешний фронт. На неё возлагалась задача не допустить прорыва противника, бросавшего свежие силы на выручку своей окружённой группировке. Наша разведка отметила появление вблизи Бреслау трёх новых вражеских дивизий: 8, 19 и 254-й.

Несколько раньше я с одобрением отозвался о командующем 3-й гвардейской армией В. Н. Гордове, который, окружив крепость Глогау, не стал задерживаться для немедленного овладения ею, а блокировал её лишь частью сил и смело двинулся дальше.

В ходе Висло-Одерской операции гитлеровцы поспешно укрепляли свою оборону по Одеру, но, не имея времени и возможности создать несколько сплошных глубоко эшелонированных оборонительных рубежей (таких, какие были у них на Висле), они делали главную ставку на опорные пункты, города-крепости с двойным — внутренним и внешним — обводом. Посаженные там гарнизоны ни при каких обстоятельствах не должны были отдавать эти укрепленные пункты. Под угрозой целой системы карательных мер от них требовалось оставаться в окружении и сражаться до последнего солдата. Таков был прямой приказ Гитлера. И это нельзя рассматривать только как проявление фанатизма.

Враг действовал с расчётом, по определенному плану. Он стремился по мере нашего продвижения вглубь Германии рассредоточить силы, связать как можно больше советских войск осадой больших и малых укрепленных опорных пунктов и этим поскорее заставить нас выдохнуться.

В дни Нижне-Силезской операции мы опять столкнулись с той же тактикой противника и, разумеется, ни в коем случае не имели права поддаться на эту удочку. Бои с бреславской группировкой и так заставили нас растянуть фронт и задержали темп наступления.

Решительный удар по Бреслау как раз для того и был предпринят, чтобы поскорее разрубить трудный узел, высвободить силы, обмануть надежды врага.

Теперь, когда Бреслау окружили, гитлеровцам было выгодно делать вид, что они, собрав силы, могут прорваться к городу. Им хотелось бы заставить нас держать вокруг города большое количество войск, практически исключенных из активно действующих сил. Но этот нехитрый замысел разгадать было нетрудно.

Оставив вокруг Бреслау только малочисленную 6-ю армию, 1-й Украинский фронт продолжал наносить удар за ударом по немецко-фашистским войскам, оставшимся вне кольца окружения, и упорно продвигался на запад, к Нейсе.

Конечно, на долю солдат и офицеров нашей 6-й армии выпала нелегкая задача. Они держали в течение почти трёх месяцев оставшийся у нас в тылу гарнизон Бреслау. Последний удар по Бреслау им пришлось наносить 6 мая, уже после падения Берлина и самоубийства Гитлера. Выполняя свою задачу, 6-я армия позволила остальным силам фронта наступать на запад не оглядываясь и не задерживаясь.

Каковы же окончательные результаты этого наступления? С 8 по 15 февраля войска правого крыла фронта продвинулись на сто десять километров, вышли на реку Бобер и захватили плацдармы на западном берегу; заняли целый ряд административных и промышленных центров Нижней Силезии, а также провинции Бранденбург, Лигниц, Бунцлау, Зорау и десятки других. 4-я вражеская танковая армия оказалась разбитой, и всё, что от неё осталось, поспешно ретировалось за реки Бобер и Квейс. В тылу у нас остались два немецких гарнизона, окружённых в Бреслау и Глогау.

Короче говоря, и за эти восемь дней наступления были достигнуты весьма значительные результаты. Но надо прямо сказать, что они дались нам ценой огромнейших физических и моральных усилий всех участников боёв, от солдата до генерала. После непрерывных боёв, начавшихся ещё 12 января на Висле и с тех пор ни на один день не прекращавшихся, в стрелковых дивизиях оставалось к 15 февраля в среднем по четыре с половиной тысячи человек. Танковые и механизированные войска потеряли больше половины машин (правда, не только вследствие боёв, но и по техническим причинам — выработались моторесурсы).

Темп восстановления железных дорог по-прежнему отставал от темпа наступления войск. Расстояние от передовых позиций до головных складов и фронтовых баз продолжало увеличиваться. Норма боеприпасов и горючего в войсках, попросту говоря, стала «голодной». Автотранспорт работал с перенапряжением, но в условиях распутицы все равно не мог подвезти полностью все, что требовалось наступавшему фронту.