Иван Конев - Сорок пятый

Звонок Сталина застал меня на командном пункте 52-й армии, недалеко от Лаубана. Я заверил Верховного Главнокомандующего, что, если обстановка усложнится, мы примем все необходимые меры на месте.

Кризис миновал только к 22-му числу, когда пытавшаяся окружить наших танкистов вражеская группировка была разбита и отброшена на юг. Но ещё и на следующий день здесь, на гёрлицком и лаубанском направлениях, продолжались встречные столкновения наших и немецко-фашистских войск. Они протекали с переменным успехом. Некоторые населенные пункты, высоты и рубежи по нескольку раз переходили из рук в руки.

В те дни это был самый активный участок фронта, хотя в итоге всех ожесточенных боёв существенных изменений в положении сторон не произошло.

Подведем некоторые итоги.

Нижне-Силезская операция длилась семнадцать суток, с 8 по 24 февраля 1945 года. Далеко не все в ней сложилось так, как первоначально мыслилось. Противник, понесший тяжелые поражения, сумел в короткий срок закрепиться на Одерском рубеже, привести в порядок свои разбитые войска, подтянуть резервы, организовать управление.

Ни в коем случае нам не следует умалять степени организованности, проявленной гитлеровским командованием в тот критический для него момент. Хотя нужно иметь в виду и другое: сотнями показаний пленных было подтверждено, с какой поистине беспредельной жестокостью, чисто по-фашистски, наводился этот порядок.

Однако крах третьего рейха надвигался неумолимо. Несмотря на все усиливавшееся сопротивление фашистов и усталость наших войск, несмотря на наши неимоверно растянутые коммуникации, несмотря на то, что за все время операции было только четыре лётных дня и почти вся тяжесть поддержки пехоты пала на артиллерию, которая вдобавок ещё испытывала недостаток в боеприпасах, — несмотря на все это, войска фронта правым крылом прорвали вражескую оборону на Одере, преодолели промежуточные оборонительные рубежи по рекам Бобер, Квейс и вышли на Нейсе.

Именно выход на Нейсе на уровень позиций 1-го Белорусского фронта был главным итогом февральского наступления, который имел большое оперативно-стратегическое значение: войска двух крупнейших фронтов заняли наиболее выгодные рубежи для завершающего удара на берлинском направлении. Одновременно южным крылом фронт наш угрожающе навис над верхне-силезской группировкой противника, и мы уже прикидывали, как окружить и разгромить её.

Излагая ход Нижне-Силезской операции, я показал, как в ходе боёв мы вынуждены были отказаться от далеко идущих замыслов наступления на Берлин и довольствоваться весьма скромными результатами.

Однако всё на свете относительно. По сравнению с нашим гигантским рывком от Вислы до Одера следующий рывок — от Одера до Нейсе — кажется куда более скромным.

Но нельзя забывать при этом по крайней мере двух вещей: во-первых, второй рывок без единого дня передышки совершили те же самые войска, которые только что прошли от Вислы до Одера; во-вторых, за семнадцать дней Нижне-Силезской операции эти войска, находясь на пределе своих физических возможностей, все-таки приблизились ещё на сто — сто пятьдесят километров к Берлину.

Существует мнение (я знаю об этом): может быть, вообще не следовало проводить Нижне-Силезскую операцию, может, целесообразнее было остановиться на Одере, накопить силы и, прорвав оборону немцев, одним махом преодолеть все расстояние, отделявшее 1-й Украинский фронт от Берлина.

Думая об этом, я, в свою очередь, задаю вопрос: а как бы выглядела тогда последняя, завершающая операция войны, Берлинская, если бы мы заранее, ценой огромного напряжения и нечеловеческих усилий не выдвинулись бы вперёд от Одера к Нейсе? Она далась бы нам с большим трудом, и намного, в конечном счете, отодвинулись бы впоследствии сроки падения Берлина и освобождения Праги.

Высказывалось и такое суждение: уже тогда, в феврале, начать прямое наступление на Берлин. Но итоги и уроки Нижне-Силезской операции начисто опровергают это поверхностное мнение.

Вспоминая эту трудную операцию, я хочу добавить лишь одно — в моей душе навсегда сохранилось чувство глубочайшей благодарности, уважения и преклонения перед солдатами и офицерами, которые, казалось бы, сделав все, что в силах человеческих, при наступлении от Вислы до Одера, все-таки на следующий день с неослабевающим мужеством вступили в новые ожесточенные семнадцатидневные бои, приведшие их на подступы к фашистскому Берлину.