Жедеон Таллеман де Рео - Занимательные истории

В Истории о г-не де Бассомпьере будет сообщено еще кое-что о ней.

Филипп Депорт был родом из Шартра и довольно низкого происхождения, но преуспел в учении. Он стал клерком у некоего парижского прокурора. У этого прокурора была довольно хорошенькая жена, которой молодой клерк нравился немного более, чем следует. Муж это заметил и однажды, когда Депорт отправился в город, взял его вещи, связал их в узел и повесил у входа на дверной колотушке с надписью: «Когда Филипп вернется, пусть забирает свои пожитки и уходит». Депорт берет свой узел и отправляется в Авиньон (быть может, Двор находился на пути туда) [67] Путешествие это относится к 1564 г., когда Депорту было всего 18 лет. Двор покинул Фонтенбло 13 марта 1564 г., намереваясь остановиться на длительное время в юго-восточных провинциях Франции; в Авиньон двор прибыл 24 сентября того же года. , на городской мост, где, как на ступеньках Дворца Правосудия в Париже, стоят те, кто хочет наняться в слуги. Он услышал, как какие-то молодые люди говорят: «Господину епископу дю Пюи надобен секретарь». Депорт идет к нему: епископ в то время, по-видимому, пребывал в Авиньоне. Физиономия молодого человека понравилась прелату. Находясь на службе у г-на дю Пюи, который происходил из рода Сенетерр, (Это от Сен-Нектер.) Депорт влюбился в его племянницу, сестру м-ль де Сенетерр, о которой речь впереди. Эта возлюбленная зовется в его стихах Клеонис [68] Здесь, очевидно, идет речь о невестке епископа дю Пюи, Жанне де Лаваль, жене его брата Франсуа де Сенетерр. .

Именно в пору своей службы у прелата Депорт постепенно становится известным благодаря стихотворной пьесе, начинающейся словами:

Он, разумеется, никому не говорил, что это всего лишь перевод из Ариосто или во всяком случае подражание ему. К стихам этим придумали мелодию, и все стали их распевать. (Незадолго до своей смерти он, к огорчению своему, увидел книгу, озаглавленную «Сходство Муз итальянских и Муз французских», где сонеты, заимствованные и переведенные им, помещены рядом с его собственными.) Значительное свое состояние Депорт составил себе в пору милостивого расположения к нему г-на де Жуайеза, у которого был постоянным советником. Он получил четыре аббатства, приносившие ему более сорока тысяч ливров. Г-н де Жуайез сумел так расположить Генриха III к Депорту, что тот стал принимать большое участие в делах государства. Именно тогда он сделал немало для сочинителей и способствовал пожалованию им множества бенефиций.

Не знаю, Депорт ли определил к особе Короля некоего Отрона, услугами коего Его Величество пользовался для составления речей; однако никто не предупредил сего Отрона, чтобы он не позволял себе шуток со своим властелином; однажды в Сен-Клу Король, выпаривая венерин недуг, спросил Отрона, о чем говорят в Париже. «Государь, — ответил тот опрометчиво, — говорят, что в Сен-Клу очень жарко». Король осерчал и велел ему выйти вон.

Однако Депорт покинул стан Короля и перекинулся к Гизам, ибо полагал, что Королю не миновать поражения [69] Переход Депорта из стана короля Генриха III на сторону Гизов произошел в 1588 г. . Он отправился в Руан вместе с адмиралом де Вилларом, подле которого занял то же место, что занимал при г-не де Жуайезе. Все же впоследствии они с Адмиралом рассорились, и вот по какой причине.

У королевы Екатерины Медичи была фрейлиной м-ль де Витри, легкомысленная, привлекательная и остроумная. Как-то, когда она находилась в покоях Королевы, Депорт сделал ей дочку; говорят, будто однажды поутру она отправилась рожать в предместье Сен-Виктор, а вечером появилась на бале в Лувре, где даже танцевала; что с ней неладно, заметили по тому, что у нее открылось кровотечение. Она шутливо говорила, что женщинам пояс святой Маргариты ни к чему: им-то ведь можно кричать до хрипоты, а носить его подобает девицам, которые даже «Ах!» громко произнести не решаются. Впоследствии, как то часто бывает меж любовниками, она охладела к Депорту и поссорила его с адмиралом де Вилларом, который, хотя де Витри была уже в летах, влюбился в нее без памяти. Она коварно внушила Адмиралу, что, ежели он всегда будет держать при себе Депорта, люди станут думать, будто он ни в чем не может обойтись без его советов и все делает по его указке, ибо только благодаря влиятельности Депорта де Виллар был сделан тем, кем он теперь является. Адмирал был от своей возлюбленной без ума — настолько, что в Пикардии, уже примирившись с Генрихом IV и отправляясь в бой, в котором он пал, стал целовать браслет из волос г-жи де Симье (так звали впоследствии эту даму) и сказал г-ну де Буйону, стыдившему его за это: «Воистину, я верю в нее, как в бога». И тем не менее он был убит.