Вадим Сопряков - Восток — дело тонкое - Исповедь разведчика

Однажды Наджиб попросил меня организовать встречу с Ахромеевым для одного из своих заместителей. Несколько таких встреч состоялись, и они были полезны для обеих сторон.

Когда Наджиб стал президентом страны, его личные и деловые качества проявились в полную меру. Обстановка в стране постепенно стала нормализовываться, вооруженные силы теснили бандитов по всем направлениям. Даже вывод из Афганистана советских войск не привел к предсказываемому недругами этой многострадальной земли и даже друзьями, настоящими и мнимыми, провалу и краху. Наджиб держался еще три с половиной года, и все усилия США, Саудовской Аравии, Пакистана были тщетными. Более результативными в его устранении оказались действия бывших друзей по оружию — горбачевское руководство просто прекратило всяческую помощь Наджибу, бросив его на произвол судьбы. А вина в возникновении той ситуации, которая складывалась с конца 1979 и по 1989 год, несомненно лежала и на Советском Союзе.

Но, к сожалению, нашим тогдашним вождям, да и лидерам новой России, не хватало где-то государственной мудрости, простого прогнозирования развития ситуации на южных рубежах Отечества. В любом случае Афганистан — добрый сосед, пускай разоренный войной, но доброжелательно относящийся к нам, был лучше Афганистана — врага, разрываемого мусульманским экстремизмом и смотрящего на север как на источник зла.

Наджиб был сброшен с президентства и, не успев вылететь из пределов так горячо любимого им Афганистана, вынужден был укрыться на территории представительства ООН в Кабуле. Его кровные враги, лидеры исламских афганских партий, пришедшие к власти после него, не решались, — а может быть, будучи восточными мудрецами, специально оставили его для будущего Афганистана, — пойти на нарушение международных правил — неприкосновенности территории международной организации. И Наджиб и несколько его родных и близких друзей вынуждены были жить в заточении.

И здесь опять проявились наше дремучее безразличие к своим бывшим соратникам, ученикам, друзьям и наконец недальновидность. А где же были те, кто рекомендовал Наджибу делать так или так, кто клялся ему в дружбе и в военной солидарности против общего врага?

Они просто предали его. Почему ни у кого из тех, кто находится сейчас при власти, при «короне», не возникло мысли, что надо помочь Наджибу, надо вытащить его из плена в интересах своих и, естественно, в интересах будущего Афганистана?

Не нашлось таких мудрых и дальновидных людей, а жаль.

Возможно, не было бы сейчас у нас проблемы с Таджикистаном, не было бы воинственного и загадочного племени талибов. А Наджиб был пуштун. Кстати, о талибах.

В то время когда я был в Афганистане, «движение Талибан», даже такого названия мы не слышали. Его просто не было. Оно появилось позднее. Это, по моему мнению, была хорошо спланированная акция, направленная против бывшего Советского Союза, задуманная в недрах спецслужб США, финансируемая на деньги Саудовской Аравии и претворенная в жизнь правительством и военными Пакистана.

Нашей же прессе эта проблема была умело подкинута извне (не думаю, что это вымысел наших журналистов). Романтичная и трагичная идея: талибы — это дети погибших душманов и вообще жителей Афганистана. Эти дети якобы во время боевых действий вывозились в Пакистан и там воспитывались в строгих правилах исламской религии, правоверными борцами против шурави (советских людей) и прочих «неверных». А затем, когда они выросли, им дали в руки оружие (не только автоматы, но и пушки, танки, самолеты), и они пошли освобождать свою страну.

После ввода советских войск в Афганистан часть населения, включая и пуштунов, бежало в Пакистан. Там были созданы лагеря по подготовке отрядов для борьбы с советскими войсками, находящимися на афганской территории. После вывода наших войск из Афганистана в 1989 году борьба за власть в этой стране разгорелась с еще большим ожесточением. Пуштунские отряды были перенацелены на борьбу с новой властью в Кабуле.

В июле 1992 года президентом Афганистана становится таджик Бурхолутдин Раббани, ориентирующийся на Иран и Таджикистан. А это никак не может устраивать Пакистан. Кроме того, Раббани — противник прокладки нефтепровода из Туркмении в пакистанский порт Карачи через территорию Афганистана. Это, естественно, не нравится нефтекоролям Запада. Пакистан начинает готовить пуштунов (так называемого «казенного населения» Афганистана) для борьбы против «некоренного» населения — узбеков, таджиков, хазарийцев. Молодежи вдалбливают, что если пуштунов в Афганистане шестьдесят процентов, то и президент должен быть пуштун, а не узбек или таджик.