Вадим Сопряков - Восток — дело тонкое - Исповедь разведчика

Солдат поведал следующее. Он заболел, его поместили в местный военный госпиталь, а оттуда перевезли, вопреки его желанию остаться в Афганистане, в госпиталь в Ташкенте. Почувствовав себя лучше, он сбежал из госпиталя и вот спустя неделю оказался в Кабуле. Пытался попасть на самолет, летящий в Кандагар, но его задержали и посадили на гауптвахту. Тогда ему пришлось сознаться, что он член команды «Каскад», чтобы его вновь не отправили в Союз. Я поинтересовался, чем же он питался всю неделю до Кабула. Беглец философски ответил, что мир не без добрых людей. И я поверил ему. Его накормили, помыли и запросили Кандагар о беглеце. Оттуда сообщили, что такой-то солдат в настоящее время находится на излечении в госпитале в Ташкенте.

Я поздравил солдата с благополучным прибытием к месту боевой службы и отправил его в родную команду. Иначе я поступить не мог, так как видел по его глазам, что он все равно вернется в «Каскад».

Другой случай произошел с офицером, командиром команды «Каскада». Я не буду называть его фамилию и название команды, чтобы сохранить избранную традицию — не называть офицеров-«каскадеров» по фамилиям, ибо не знаю, где он сейчас работает, но то, что он должен быть в деле, — это точно.

Этот офицер серьезно заболел гепатитом и несколько недель находился на излечении в местном военном госпитале. Мы проинформировали о его болезни Центр и через некоторое время получили из Москвы сообщение, что на место больного командиром команды назначается другой офицер, его заместитель. А больного мы должны были по возможности направить в Союз для продолжения лечения. Прошло еще какое-то время, и вот бывший командир прибыл в Кабул и появился у меня. Болезнь еще не совсем прошла, выглядел он плохо, был слаб. Я сообщил ему о решении Центра и предложил готовиться к отправке домой, убеждая, что ему нужно хорошо залечить болезнь, чтобы окончательно встать на ноги. Офицер молчал, опустив голову. А когда он поднял голову и взглянул на меня, я впервые увидел плачущего «каскадера». Крупные слезы катились по щекам, губы подрагивали, руки, сжатые в кулаки, посинели.

Я попытался успокоить его, говорил, что он еще молод, ему надо победить болезнь и еще много сделать дел на пользу Отечества. А для этого нужно здоровье и сила. Но по глазам я видел, что он не слышит меня. Он сказал, а затем несколько раз повторил только одну фразу: «Мне стыдно ехать домой, я не успел ничего сделать здесь, в Афганистане. Что же я скажу своему сыну, что по болезни сбежал отсюда, испугался трудности?»

И я растерялся, не знал, что говорить, какое решение принять. А решение Центра уже было — нужно возвращаться домой на лечение. Выход из создавшегося положения помог мне найти только что прибывший из Джелалабада командир «Тибета». Он быстро включился в ситуацию, посоветовал мне не спешить с принятием решения и выполнением указания Центра, ведь там сказано «по возможности», а он, больной, сейчас не готов к далекому перелету. Командир предложил мне отправить больного к нему в команду, климат в той провинции мягкий, самое лучшее место в Афганистане, где он сможет достать для больного даже свежее молоко. Через одну-две недели больной поправится, а я за это время решу его дальнейшую судьбу. Я согласился с предложением Бороды, так мы звали этого командира из-за его импозантного внешнего вида, он отрастил густую черную бороду и был похож на местного душмана.

А за эти две недели произошли неприятные для «Каскада» события.

Командир другой команды, без злого умысла с его стороны, был втянут в противоречия и скрытую борьбу местных властей провинции, борьбу парчамистов и халькистов за авторитет и влияние на жизнь земляков. Действия сторон, надо заметить, не отличались гуманностью, в конце концов один чиновник просто убил другого чиновника. Желая скрыть преступление, он решил уничтожить труп жертвы, представив дело так, что тот по своей воле скрылся из провинции, вероятно, перешел на сторону противника, ушел к душманам.

Пользуясь хорошими отношениями с нашим командиром, он, не раскрывая перед ним своих планов, попросил обеспечить его безопасность при выезде за город. И наш «каскадер», не предчувствуя подвоха, охранял силами членов команды на бронемашине действия того чиновника. А тот на своей машине вывез труп убитого в поле, облил бензином и сжег его. Наши офицеры и солдаты видели происходящее, но не поняли смысла и оказались соучастниками преступления. Сначала среди сторонников убитого афганца, а затем и по городу поползли слухи, что такой-то чиновник убрал с политической сцены своего конкурента, убил его и тело сжег. И в этом ему помогли шурави, они охраняли его действия за городом.