Николай Тимофеев - Трагедия казачества. Война и судьбы-2

— Ди Руссен! Их выдают Советам! — повторил высокий человек в странно и неловко сидящем штатском костюме.

— Бедные… Вчера еще были с нами вместе…

Он сказал «аусгелиферт»? Выданы! Сказал это таким тоном, что не могло быть сомнений в верности его слов. — Откуда вам это известно? — спросила я его взволнованно. Австриец окинул меня взглядом, полным недоумения: — Разве вы не знаете? Об этом говорят со вчерашнего полудня!

Протолкалась еще вперед. До меня донесся голос генерала Андрея Шкуро. Он громко протестовал, говорил о том, что он — кавалер английского ордена Бани. — Дайте мне револьвер! Я не боюсь смерти, но я не хочу попасть живым в руки красной сволочи!

Шкуро подсадили в машину. За ним вошли остальные русские офицеры. Взвыла сирена выскочившего вперед мотоциклета. Траурный кортеж двинулся. Кавалера английского ордена Бани, боевого генерала, бывшие союзники выдавали коммунистам.

В сильном смятении я все же пошла к тюрьме. По дороге увидала вывеску, знакомую мне с Виллаха: «Таунмэджер». Решила попробовать счастья и попытаться узнать там что-либо о русских из Лиенца.

Таунмэджер меня принял. Он ни слона не говорил по-немецки. Вызвал переводчика. Появился в штатском человек ясно выраженного семитского типа. Мой первый вопрос о русских вызвал у него дикую вспышку ненависти. Он схватил меня за плечи и стал трясти, как тряпичную куклу:

— Что вы себе думаете? — кричал он, брызжа слюной мне в лицо, мешая польский, русский и немецкий жаргоны. — Кто вы такая, чтобы собирать сведения о «кригсфербрехерах»? Собакам — собачья участь! Вы — югославянка? Так почему вы не в Виктринге? Почему вы не стремитесь вернуться домой к великому маршалу Тито? Какое вам дело до русских «бялобандитов»? Вы все заслужили виселицы! Марш! Вон отсюда, псякрев! Вон, чтобы мои глаза тебя не видели!

Худенький, болезненного вида таунмэджер сидел молча, вытаращив глаза, открывая рот, как рыба, очевидно пытаясь вставить хоть одно слово, но переводчик этого не допустил. Одним рывком, схватив меня за шиворот, как паршивого щенка, он выбросил меня за дверь и хлопнул ею изо всей силы.

На столе у таунмэджера осталась моя спасительная бумага. Сжав зубы, я повернулась, влетела обратно в кабинет, схватила лежавший на столе пропуск и выскочила вон. Прыгая через несколько ступенек, я скатилась вниз и выбежала на улицу.

Тюрьма в Шпиттале занимает целый квартал. Выход на четыре улицы. С трех сторон трехэтажное здание, с четвертой — высокий забор и за ним тюремная площадь. У всех входов парные часовые и легкие пулеметы.

Я подошла к забору и прислушалась. Тишина. Голосов или движения не слышно. Если казаки здесь, то их уже разместили в здании. Обойдя кругом весь квартал, я попробовала заговорить с часовыми. В ответ на меня молча уставились дула винтовок. Останавливала на улице прохожих и задавала один и тот же вопрос. Никто ничего не знал. Через полчаса я решила вернуться в кабачок.

В пивной смятение. Из окна они видели кортеж с генералом Шкуро и затем пять грузовиков в сопровождении мотоциклистов и джипов. Грузовики были закрыты парусиной, но в отверстия сзади выглядывали люди, махали руками и что-то кричали. Лица их выражали отчаяние. Ольга, выбежавшая на улицу, слышала русские слова и заметила широкие лампасы одного, старавшегося выскочить из машины. Его грубо втянули обратно, и на улицу скатилась пилотка… Ольга ее подобрала и сидела теперь у окна, прижав ее к груди, качаясь, как от боли, и проливая безмолвные слезы.

Майор обратил мое внимание на двух военных, в английских формах, сидящих в темном углу кабачка и тихо говорящих по-сербски. Они подозрительно рассматривали меня. Я тоже смерила их взглядом. На рукаве, под самым погоном, у них была лычка с надписью «Сербия». Очевидно, подумала я, королевские офицеры на службе у англичан. Подошла к ним, поздоровалась и представилась. На их лицах — что угодно, только не дружелюбие.

— Вы желаете? — как-то неопределенно спросил старший, высоко подняв брови.

— Мы ищем одного югославского офицера, поручика, который, по недоразумению, попал в Лиенце вместе с русскими. Мы боимся, чтобы он не был выдан Советам! Может быть, вы нам поможете? Вы в английских формах, вам будет легко узнать, куда отправили казаков из Лиенца.

— Он партизан? Титовский офицер?

— Конечно, нет! Белый!

Старший цинично ухмыльнулся, стряхивая пепел с папиросы в полупустую кофейную чашку: — Тогда ему все равно, где быть. Выдают не только русских: выдают и сербов. Сегодня с утра началась выдача на Виктринге. Ни один фашист, этой выдачи не избежит, где бы он по Австрии ни прятался.