Николай Тимофеев - Трагедия казачества. Война и судьбы-4

Все общавшиеся с инфекционными больными будут карантинизированы.

На сборных пунктах всем репатриантам будет предоставлена возможность мытья в бане, и они пройдут дезинфицирование, а до передачи через линию войск будут подвергнуты дезинфекции сухим способом. Обо всех случаях инфекционных заболеваний в лагерях и в пути следования будет доложено принимающим властям.

9. Командование обеих сторон предпримет соответствующие меры на территории, находящейся под их контролем, для извещения и сбора бывших военнопленных и граждан, указанных в п. 1, на сборные пункты с целью их быстрейшей репатриации.

10. Командование каждой стороны отдает соответствующие распоряжения для немедленного выполнения настоящего плана и обеспечит принятие необходимых мер по завершению репатриации в возможно кратчайший срок» [15] Государственный архив Российской Федерации, Ф. 9526, On. 2, Д. 59, Л. 181–182. .

По уполномочию Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии под этим документом поставил подпись генерал-лейтенант Голубев, а за Верховного Главнокомандующего Союзными экспедиционными силами — заместитель начальника штаба генерал-майор Баркер.

К величайшему сожалению, пока еще не удалось обнаружить ни в английских, ни в бывших советских архивах какого-либо договора, имеющего непосредственное отношение к выдаче казаков и их семей, расположившихся в Лиенце и окрестностях. Обе страны отказываются подтвердить наличие такого документа, и даже факт, что он когда-либо существовал. Однако приведенные выше приказ и выдержки из дневника характеризуют то, что происходило во всех точках соприкосновения советской армии с союзными войсками.

В документе упоминались бывшие военнопленные и граждане СССР, освобожденные союзными войсками. Но действие этого плана, регламентирующего завершение репатриации в возможно короткий срок, на деле распространилось не только на тех бывших военнопленных и граждан СССР, которые не были освобождены союзными войсками, а наоборот, были захвачены англичанами и американцами в плен, но и на тех, кто, будучи русскими по национальности, имели подданства других государств Германии, Чехословакии, Югославии, Франции или не имели подданства вовсе [16] Казаки и старые эмигранты. (М.П.). .

Правда, у генералов Голубева и Баркера было оправдание — ссылка на решения Ялтинской (Крымской) конференции, согласно которым подлежали депортации все граждане СССР. Но на подданных других стран и на лиц без подданства, тем более на изменивших подданство задолго до Второй мировой войны, эти решения не распространялись.

Значительно позже, 12 июня 1945 года, в докладе народному комиссару иностранных дел СССР Вячеславу Молотову, заместителю народного комиссара обороны СССР генералу армии Николаю Булганину и начальнику Генерального штаба Красной Армии генералу армии Алексею Антонову, генерал Голубев указал, сетуя на многочисленные противодействия со стороны генерала Баркера, что «…за этим, безусловно, скрывались попытки задержать наших советских граждан, происходящих с территорий Прибалтики, Западной Белоруссии и Западной Украины, а также и всех тех, кто не желает возвращаться на родину».

Голубев беспрекословно исполнял требование Иосифа Сталина — вернуть в Советский Союз всех, кто по тем или иным причинам оказался за его рубежами. В равной степени это касалось и эмигрантов первой волны (в Советском Союзе их именовали белоэмигрантами), и политических эмигрантов, взятых в плен в 1914–1918 годах немецкими или австрийскими войсками.

В 1948 году, когда репатриация практически полностью закончилась, в Советский Союз было возвращено — добровольно или принудительно — свыше 1 миллиона 833 тысяч бывших советских военнопленных и свыше 3,5 миллиона гражданских репатриантов.

В принятых позднее постановлениях указывалось, что среди них находились и «…лица, подозрительные по своим антисоветским связям». Это были в основном те, кого доставили в Советский Союз под предлогом репатриации насильно, под конвоем.

22 мая 1945 года — дата подписания плана репатриации — ознаменовалось появлением и других, не менее важных документов.

В этот день было издано совершенно секретное постановление Государственного Комитета Обороны под номером № 8670сс [17] Государственный архив Российской Федерации, Ф. 9526, On. 2, Д. 59, Л. 181–182. . Подпись Сталина стояла под следующими строками этого документа: