Николай Тимофеев - Трагедия казачества. Война и судьбы-4

После доклада генерала Драгуна об этой встрече я дал согласие на прием бригадира Вейнебелза. Явившись ко мне, он сразу же начал говорить о возможности начала конференции. Я ответил, что я и не пытался прекращать или срывать переговоры. Я прибыл сюда как представитель Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии для того, чтобы с представителями генерала Эйзенхауэра договориться о передаче наших граждан и подписать соответствующий план.

Я подчеркнул, что готов продолжить переговоры, несмотря на странное поведение и не менее странное заявление, которое мне пришлось вчера выслушать. Вейнебелз на это ответил, что он не хочет вдаваться в обсуждение этих странных заявлений и не хочет вспоминать, что произошло вчера.

Он только хочет договориться о продолжении работы, и если я согласен, то он постарается связаться с Баркером и доложить ему об этом, поскольку, якобы, Баркер не знает о нашем свидании, ибо они об этом не говорили. В действительности, конечно, это был дипломатический прием. Бригадир Вейнебелз был послан генералом Баркером.

Я дал согласие встретиться с Баркером для продолжения работы по обсуждению нашего плана в 22 часа.

На беседе присутствовали генералы: Ратов, Скрынник, Драгун; полковники: Филатов и Гаврилов, и переводчица капитан Николаева».

Судьба многих людей еще не была окончательно определена. Но о том, как она определялась, свидетельствует протокол переговоров генерал-лейтенанта Голубева с генерал-майором Баркером по вопросу репатриации на родину бывших военнопленных и советских граждан, освобожденных войсками союзников, а также бывших военнопленных и граждан союзных государств, освобожденных Красной Армией.

Переговоры эти были начаты в городе Галле 19 мая 1945 года.

Текст протокола содержал следующие выступления.

«ГОЛУБЕВ: Наша редакционная комиссия не договорилась ни по одному пункту проекта соглашения, выявились разные точки зрения, хотя в нашем проекте все вопросы были отражены конкретно и в ясной форме. По ним мы имели устную договоренность 16 и 17 мая.

Учитывая, что мы в течение трех суток разговаривали с господином генералом Баркером, мне хотелось бы эти разговоры оформить и подписать, в развитие Крымского соглашения от 11 февраля 1945 года, конкретный документ — план передачи через линию войск всех без исключения граждан, освобожденных Красной Армией и войсками союзников. Я надеюсь, что мы сможем сейчас договориться по всем вопросам, и от слов перейти к делу.

БАРКЕР: На первой встрече мы достигли принципиального соглашения, на котором будет построен этот план. Со своей стороны, остаюсь в полной надежде, что нам удастся разработать все детали вполне осуществимого плана. Мы готовы сделать все, что возможно, чтобы идти навстречу Вашим пожеланиям.

ГОЛУБЕВ: Я предлагаю приступить к обсуждению отдельных вопросов, предусматривающих порядок приема и передачи. Документ я предлагаю назвать «планом», как это сделали мы. Если генералу Баркеру удобнее — можно назвать «частным соглашением».

БАРКЕР: Я могу согласиться с этим предложением.

ГОЛУБЕВ: (Оглашает название документа) «План передачи через линию войск бывших военнопленных и гражданских лиц, освобожденных Красной Армией и войсками союзников».

БАРКЕР: Гражданских лиц или граждан?

ГОЛУБЕВ: В Крымском соглашении сказано: «военнопленных и гражданских лиц».

БАРКЕР: В английском тексте мы хотели бы использовать термин «граждане», а не «гражданские лица». В английском языке гражданские лица — это все те, которые не были военными, а граждане — это подданные какой-то державы.

ГОЛУБЕВ: В тексте Крымского соглашения есть термин «граждане», имея в виду бывших солдат, офицеров и гражданских лиц, освобожденных Красной Армией и войсками союзников. Я согласен оставить этот термин в нашем документе (зачитывает общую часть текста плана).

БАРКЕР: Это предложение приемлемо.

ГОЛУБЕВ: (зачитывает первый пункт плана). Этот пункт определяет, кто подлежит передаче.

БАРКЕР: Я не компетентен и не имею полномочий принять этот пункт с такой терминологией: «все без исключения военнопленные и гражданские лица». Между нашими правительствами происходила и до сих пор происходит большая переписка и обсуждение вопроса, кто подлежит репатриации.

Этот вопрос и в настоящее время рассматривается правительствами. Окончательное решение пока не принято. Вполне возможно, что если этот пункт будет принят в такой формулировке, то в полной мере он не будет выполнен. Вам известно, что в отношении некоторых лиц трудно установить их подданство. Я уверен, что мы достигнем полного соглашения. Эта проблема затрагивает судьбы большого количества людей. Но независимо от этого я предлагаю осуществить срочную передачу до подписания плана.