Петроний Аматуни - На крыльях

… Посадка объявлена. Самолёт вылетает через двадцать минут.

Расторопный дежурный любезно приглашает пассажиров. На серебристом борту воздушного корабля голубыми буквами написано: «Аэрофлот».

Бывалые пассажиры — старые друзья Аэрофлота — идут уверенно, кое-кто поглядывает на часы, оценивая точность экипажа, а новички чем-то, едва уловимым, напоминают экскурсию из детского сада. Особенно те две молоденькие девушки, что идут позади всех, взявшись за руки, и широко открытыми светлыми глазами с уважением смотрят на крылатого серебристого красавца.

Вот и вы поднялись по трапу и, слегка пригнув голову, входите в комфортабельную кабину, отыскиваете своё место и утопаете в мягком удобном кресле.

К своим рабочим местам проходят члены экипажа, на груди у них пилотские значки, колодки лент боевых орденов и медалей.

Приветливое прощание дежурного. Негромко захлопнулась дверь. Минутная тишина. Затем вы слышите мягкий рокот левого мотора и чувствуете его ритмичное дыхание. Запущен и правый мотор.

Ещё минуту спустя самолёт сдвинулся с места, и за никогда не открывающимся окном промелькнули фигуры и лица провожающих, проплыло здание аэровокзала — вас охватывает дорожное настроение…

На широкой взлётной полосе самолёт останавливается. Моторы — сперва один, затем другой — опробываются, потом они заработали оба вместе, разом, и самолёт, словно расправив свои прочные крылья, устремляется вперёд.

Серые плиты бетона сливаются в ленты, самолёт набирает скорость, необходимую ему «как воздух», и… вы приятно ощущаете волнующий момент отрыва от земли.

Воздушное путешествие началось!

В кабине светло и уютно. Кое-кто разворачивает газеты и журналы и углубляется в чтение или заводит с соседом деловой разговор.

Получающие «воздушное крещение» удивлённо смотрят друг на друга и с опаской — за окно, в беспредельные просторы голубого океана, на далёкую землю, где всё стало ново и незнакомо. Поглядывают и вперёд, на дверь с надписью «Командир корабля».

Многие знают, что в пилотской кабине находится командир корабля (обычно на левом сиденье) и второй пилот. Между ними, у пульта управления моторами, — бортмеханик. Позади второго пилота, за перегородкой, сидит бортрадист возле связной радиостанции. Слева, на специальном сиденье у складного столика, — место штурмана, который вводится в штат воздушного корабля при длительных или ночных полётах.

Дальше ваши знания в этой области обрываются…

Что это за люди? Как они пришли в авиацию и стали лётчиками? За что их, гражданских пилотов, наградили боевыми орденами? Как обеспечивают они вашу полную безопасность во время рейса, в воздухе и на земле?..

Вот о них-то, людях одной из самых увлекательных профессий, кого несведущие нет-нет да и назовут «воздушными извозчиками», мне хочется вам рассказать.

Раньше и мне думалось, что аэрофлотцы — просто «воздушные извозчики». Когда же я полетал с годик-другой на различных воздушных линиях, близко познакомился с гражданскими пилотами и сам стал им, то оказалось, что до того я совершенно не имел понятия об аэрофлотцах, их боевой и мирной работе.

Сколько замечательных людей встретил я в Аэрофлоте — не перечесть! Например, Шашина — непревзойдённого по точности полёта и красоте посадок; бывшего полярного лётчика, ныне командира Николая Анастасьевича Добудогло; тренера ростовских пилотов Шереметьева; неутомимого Пашкова; мастера слепых полётов и вдумчивого педагога Васильева; первоклассного лётчика, Героя Советского Союза Абрамова; молодых командиров кораблей Сергея Чистякова, Прохора Маханькова, Фёдора Калинина и многих, многих других.

А как велики объём и виды работ, выполняемых советским гражданским воздушным флотом! Обо всём этом в одной книге не расскажешь, поэтому я пищу только о линейных пилотах.

Но и о них рассказать не так просто. Ведь в жизни каждого лётчика что ни полёт, то свежий материал для нового очерка. Вместе с тем в их жизни много сходного: все они учились по одной программе, летают на одних и тех же трассах и все влюблены в полёты…

Вопрос о том, как построить эту книгу, обсуждался и моими товарищами. Говорили, когда позволяла обстановка, даже в полёте. Пассажиры мирно дремали или любовались воздушной панорамой, а мы, посматривая на землю и приборы, чтобы ни на йоту не уклониться от линии пути, спорили о том, как лучше расположить имеющийся в моем распоряжении материал.