Петроний Аматуни: На крыльях

— Надо излагать всё в такой последовательности, в какой оно было в жизни: сперва рассказать о лётной школе, затем вспомнить дела боевые и описать наши сегодняшние будни, — уверенно произнёс штурман.

— Добро! — поддержали все, тем более, что прямое дело штурмана — указывать верный курс.

В аэропортах Москвы, Харькова, Воронежа, Краснодара, Адлера, Минеральных Вод и многих других ежедневно приземляются двухмоторные тяжелые самолёты ростовчан.

Часто, после того, как из самолёта сойдут пассажиры, на трапе появляется заместитель командира по лётной службе Гроховский.

Руководителям полётов, диспетчерам, начальникам аэропортов хорошо знакома его среднего роста плотная фигура, они знают, что Иван Александрович появился в их владениях потому, что он проверяет один из своих экипажей в рейсовых условиях.

Но мало кто знает, как труден и долог был путь этого человека к штурвалу воздушного корабля…

* * *

…Высотомер показал 1200 метров.

Иван сбавил обороты мотора, перевёл самолёт в горизонтальный полёт и выглянул за борт. С этой высоты запорошенная снегом земля с неясными «оттисками» замёрзших речек и невысоких белых холмов была похожа на неоконченную карту, на которую неторопливые топографы ещё не успели нанести зелёные силуэты лесов, коричневатые штрихи возвышенностей и светло-синие крапинки прудов и озёр.

Он ощутил левой щекой упругий морозный воздух и улыбнулся. Далеко, или точнее, глубоко внизу, сходились буквой «у» едва заметные линии дорог, а рядом кучно лепились у подножья холма сероватые домики хуторка — это и был центр пилотажной учебной зоны: над ним разрешалось выполнять фигуры высшего пилотажа.

— Рыбу удишь, Гроховский? — насмешливо прозвучал в правом ухе голос инструктора Дубенского.

Иван выпрямился и вздохнул.

— Давай снова отрабатывать глубокие виражи, — кричал в переговорный аппарат Дубенский. — Понял?

Курсант покорно кивнул, и, не оглядываясь, слегка нажал на сектор газа. Шум мотора увеличился, а стрелка прибора скорости дрогнула и как бы сделала «полшага» вправо.

— Левый, — коротко приказал инструктор.

Иван плавно двинул рулями — и самолёт стал описывать в светлом зимнем небе круг, центром которого был лежащий на земле хуторок.

— Правый! — повелительно крикнул инструктор, когда, закончив левый вираж, Иван вывел самолёт на прямую.

Курсант плотнее обычного обхватил пальцами ручку управления, резче, чем следовало, двинул от себя сектор газа и с отчаянием, точно решившись на что-то почти безнадёжное, накренил послушный У-2 на правое крыло.

Но вместо глубокого виража самолёт безудержно опускал нос всё ниже и ниже горизонта. Иван почувствовал, как машину сильно потянуло в штопор, точно лодку, попавшую в водоворот, и невольно прижал ручку управления ближе к себе, как бы пытаясь удержать самолёт на этой высоте.

— Куда тянешь?! — надрывно звучал в ушах гневный голос Дубенского. — Хочешь сорваться в штопор? Отдай ручку, поддержи левой ногой, вот так…

Инструктор легко и почти мгновенно вернул самолёт в нормальное положение и вновь доверил управление курсанту.

— Не зажимай ручку, сиди спокойно! — нервно кричал он. — Следи за прибором и не теряй скорости.

Иван глянул на прибор скорости и с испугом заметил, как острая стрелка, словно издеваясь над неопытностью юноши, ушла влево. Горизонт спрятался под капот мотора, и впереди расстилалось только холодное, отчуждённое небо, как бы потемневшее от неудовольствия.

Воздух стал рыхлым, как вата, и в сердце закрался холодок неприятного предчувствия.

«Опять… — думал Иван, — опять у меня не получается правый вираж! Я теряю скорость… Но как быть? Что сейчас надо сделать в первую очередь?» — Он ожидал ответа на эти вопросы от своего инструктора, но услышал лишь глухое ворчание.

Ручка двойного управления в кабине курсанта, как бы по щучьему велению, рывком метнулась вперёд и влево, ножные педали «сами собой» задвигались размашисто и тоже резко, но потом их движения стали мельче и плавнее — горизонт вновь показался из-под мотора, занял положенное ему место у головки первого цилиндра, и укрощённый самолёт спокойно полетел по прямой.

— К чертям, — выругался инструктор, выведя самолёт из виража. — Мне надоело работать за тебя… Чего ты пошёл в авиацию, не пойму. Разве это полёт?! Ты даже представления не имеешь о том, что такое высший пилотаж… А ну держись, покажу тебе, как надо летать!