Юрий Медведев - Круг М. М. Бахтина. К обоснованию феномена

Издавая в 1930 г. «Записные книжки Ал. Блока», Медведев, уже рискуя, сохранил подлежавшие исключению и замене принятым многоточием записи Блока о Мейере (арестованном 11 декабря 1928 года по делу о «Воскресении», первоначально приговоренному к расстрелу и в то время находившемуся на Соловках).

«Ключевой идеей эстетики „Записок Передвижного театра“ следует признать идею соборности искусства, выдвинутую Вячеславом Ивановым, который „как мыслитель и как личность“, по словам Бахтина, „имел колоссальное значение“». [76] Тюпа В. И. Указ. соч. Медведев считал Вяч. Иванова «провозвестником новой эры соборного, всенародного творчества» [77] Записки Передвижного театра. № 21. С. 3. , «крупнейшим нашим современником». [78] Записки Передвижного театра. № 42. C. 4. Однако, по его мнению, «передвижники» пришли к «соборности» вполне самостоятельно. [79] Записки Передвижного театра. № 44. C. 1.

«Это действительно „новое“ сознание, оно не вне личности, это не роевое сознание „хора“, в котором определенность лица, растворяясь, исчезает. Им только усвоен хоровой принцип равноправия всех сознаний. Но одновременно им усвоен и принцип личностного самоопределения, завоеванный уединенным сознанием в борьбе против авторитарности», — пишет далее В. И. Тюпа. [80] Тюпа В. И . Указ. соч.

Крэйг Брандист, многолетний исследователь российских научных архивов, нынешний руководитель международного Бахтинского центра, стремится «рассмотреть идеи Бахтина именно как существенный вклад в диалог, протекавший внутри научных институций и школ и между ними — в конкретный исторический момент». «Значимость этого общего диалога» представляется исследователю даже «более существенной, чем значение наследия самого Бахтина». [81] Брандист К. Контексты Бахтина. Необходимость интеллектуальной истории // НЛО. 2006. № 79. Но одно не существует без другого, как не может оно существовать без наследия Медведева, нашедшего истоки «теории общения» в творческом пути Льва Толстого, контекст своей мысли — в наследии Н. Михайловского, В. Соловьева, Ап. Григорьева — до А. Блока, М. Пришвина и О. Мандельштама включительно. В упоминавшейся анкете Зубовского института в 1924 г. Медведев писал: «Наиболее часто мои мысли перекликаются с А. Н. Веселовским, Оск. Вальцелем, Г. Лансоном, Ап. Григорьевым и В. М. Жирмунским». К этим именам следует присоединить множество других, встречающихся в его публикациях и материалах — от В. Чудовского, Г. Шпета и Г. Ви-нокура до формалистов, с работами которых он знакомил своих витебских коллег. [82] Бахтин вспоминал, что с брошюрами формалистов он впервые познакомился в Витебске (Беседы с В. Д. Дувакиным. С. 68). Не стоит забывать и того, что философско-эстетическое наследие «молодого ученого» Бахтина стало доступно благодаря его книге о Достоевском, изданной Медведевым в 1929 г., а жизнь Бахтина была спасена связями Медведева с А. Н. Толстым, М. Горьким и А. Луначарским. [83] «Рецензия о Вашем докладе в Пушкинском Доме выйдет в след. номере московской „Красной Нивы“ — Анат. Вас. обещал поместить, правда, с некоторым сокращением (она у меня довольно обширна и подробно оценивает Ваш доклад) — с двух страниц до одной. Анатолий Васильевич Вас знает. Приветствует», — сообщал в письме Медведеву 9 ноября 1923 г. поэт-имажинист Владимир Риччиотти (ИРЛИ. Рукописный отд., ф. I, оп. 24, № 35). Это не умаляет значения позднейшей деятельности бахтинского окружения 1960-х гг., но свидетельствует о преемственности усилий.

В докладе на XIII Бахтинской конференции [84] См. примеч. 3. мы вплотную подошли к обоснованию диалогического феномена «Круга», показав психологическое, социальное и творческое лицо его полифонии. Сегодня, усилиями ряда исследователей, «Круг» уже перестает быть лишь биографической подробностью жизни Бахтина, он предстает как самостоятельный культурный феномен. «Я не могу обойтись без другого, не могу стать самим собою без другого; я должен найти себя в другом, найдя другого в себе (во взаимоотражении, во взаимоприятии)». [85] Бахтин М. М. Заметки 1961 г. // Бахтин М. М. Собрание сочинений. Т. 5. М., 1996. С. 344. В этих и других персональных свидетельствах Бахтина (в начале и в конце его творческого пути) коренится вершинная ступень межличностного духовно-интеллектуального общения — явление, осмысленное Бахтиным и обоснованное им в философии диалога и полифонии, в творчестве Ф. М. Достоевского, в его теории авторства. В «Круге М. М. Бахтина» это интеллектуальное явление получило реальное, жизненное и творческое воплощение. [86] Очередное заявление, что Бахтин общался и дружил с «примитивными людьми», понятное в устах научных противников «Круга», заставляет задуматься о компетентности нынешних «специалистов». См. публикации Н. Д. Тамарченко в сборнике «Хронотоп и окрестности» (2011. С. 313) и журнале «Вопросы литературы» (2011. № 1). В этом — смысл и «секрет» феномена.