Лев Филатов - Обо всем по порядку - Репортаж о репортаже

Я уже упоминал о своей поездке в Ворошиловград ле­том 1972 года. Все шло к тому, что тамошняя «Заря» вот- вот отпразднует свое чемпионство. Перед отъездом я был зван на домашние пельмени к тренеру «Зари» Герману Се­меновичу Зонину, ленинградцу, здесь проживавшему на казенной квартире. Человек увлеченный, напористый, громкий,. дома он вдруг притих. Вскоре я понял, почему. За столом его жена, Нина Максимовна, к слову сказать, майор милиции, но не ворошиловградской, а ленинградской, чуть не со слезами на глазах обратилась ко мне:

— Прошу вас, повлияйте на Германа, пусть уезжа­ет, я бы его хоть завтра увезла, нечего ему тут делать, он как слепой, ничего вокруг себя не видит. Это же плохо кончится...

Хотя и ходили темные слухи о «Заре», все же в тот момент страхи Нины Максимовны показались мне преувеличенными.

Позже, когда была разоблачена коррупция в пар­тийной верхушке Ворошиловградской области и был разжалован первый секретарь обкома Шевченко, по­кровитель «Зари», я не мог не вспомнить вечер у Зонина и проницательность его жены......Однажды весной, перед сезоном, я ездил на Чер­номорское побережье. Жил в Сочи. В воскресенье на­метил поехать в Хосту на контрольный матч. Зашел на стадион в надежде на попутную машину. Желающих не оказалось, и я направился к автобусу. И тут крик: «Подождите! Из Хосты позвонили, что на матч пожа­ловал первый секретарь крайкома Медунов, шефство­вавший над «Кубанью». И в один миг, несмотря на воскресный день, все черные «Волги», которые только имелись в Сочи, рванулись в Хосту, одержимые, по Некрасову, «холопским недугом».

Жалкое было зрелище: чуть ли не коленопреклонен­но внимали «воеводе» люди, вполне возможно, ниско­лько футболом не интересующиеся, а когда все они повторяли его жесты, вслед игре, то это уже был чистейший фарс. До Медунова мне дела не было, я думал о том, что при таком «хозяине» «Кубани» не сдобровать. Ну, а при желании не трудно было предста­вить, каков вообще этот «краевед» и чего от него ждать.

...В 1960 году, в Париже, вечером того дня, когда сборная СССР выиграла Кубок Европы, я сидел в но­мере гостиницы вместе с руководителями и тренерами. Общее настроение можно было выразить коротко — потирание рук в предвкушении похвал и торжеств. И тут стук в дверь. В комнату тихонечко, даже робко, не вошли, а проскользнули, как позже выяснилось, депутаты от победителей. Если мне память не изменя­ет, были там Нетто, Яшин, Масленкин. Они помялись, опустив глаза, потом один из них, решившись, выдох­нул, видимо, заготовленную фразу: «Надо бы подки­нуть, такая победа...» Им было отвечено: «Ребята, мы за вас, но требуется разрешение из Москвы».

До чего же было неловко за героев Кубка Европы, которых по сей день принято вспоминать в возвышен­ных тонах, а тогда пришедших с протянутой рукой, ибо причитавшееся им вознаграждение даже мне, сро­ду не получавшему валютных премий, показалось не­суразно бедным. Можно посочувствовать мастерам, а с другой стороны, разве не угадывается за этим тот нищенский оборот, в который были взяты мы все.

...В 1971 году из бакинского «Нефтчи» в ереванский «Арарат» перешел Эдуард Маркаров, чудный, ориги­нальный форвард. Годом позже из Баку уехал Алек­сандр Мирзоян, прочный защитник, которого помнят по бесковскому «Спартаку». На первый взгляд, ничего особенного. Но именно тогда в «Нефтчи» взяли курс на «чистоту рядов». Этот с позволения сказать курс обернулся для азербайджанского клуба потерей места в высшей лиге, да и до сего дня он себя так и не нашел, тогда как ранее, будучи по составу игроков интернаци­ональным, «Нефтчи» котировался высоко. Так что молния, пусть еще без грома, без выстрелов, сверкнула задолго до грозы — над футбольными полями.

Я заканчиваю работу, когда идет чемпионат стра­ны 1990 года. Отказался участвовать «Жальгирис», а две команды Грузии играют в первенстве своей республики. Футбол тут не при чем. А началось тем не менее с него. Промелькнуло в печати, что и на Украине подумывают об отдельном турнире. Делать нечего, пришлось мне взять список команд и прикинуть, каким способен стать чемпионат России. Надо быть ко всему готовым. Но есть надежда — на изумительную жизне­способность футбола. Множество раз он доказывал, что готов быть выше любых обстоятельств.

Как свести начало рассказа с окончанием?

Разве что усадить напротив себя, сегодняшнего, в январе 1990 года, себя же, студентика, болельщика довоенной поры. Фантастика, выдумка, между нами полвека, что мы скажем друг другу? А вдруг? Любопы­тно, как он начнет?