Лев Филатов - Обо всем по порядку - Репортаж о репортаже

Репортеры привычно толкуют, что тренер должен быть личностью, это стало общим местом. Что это означает, как расшифровывается? Почему у К. Бес­кова, пришедшего в «Спартак» в 56-летнем возрасте, получалось, а у О. Базилевича и Ю. Морозова, в рас­цвете лет, да защитивших диссертации, нигде не полу­чается? В чем секрет успехов самого титулованного из тренеров — В. Лобановского? Как могло случиться, что футболисты «Зенита» отказали в доверии тренеру П. Садырину, с которым стали чемпионами? Догадок, версий сколько угодно, земля слухами полнится, а яс­ности нет. Точнее сказать, нам недосуг ее поискать.

Летом 1987 года в Лужниках динамовцами Киева и Минска был сыгран финал Кубка. Выдающийся фи­нал! И замелькало: «Матч держал в напряжении до самого конца», «Захватывающая встреча», «Похвалы заслуживают обе команды». Были, как водится, от­мечены и ошибки: то, что минчане преждевременно дрогнули на радостях, ведя в счете, никчемные замены игроков их тренером. Для газетного отчета—достато­чно. А я все ждал, что найдется смельчак и изобразит финал во всей его красе, со всеми поворотами, со всем, что выпало пережить игрокам, тренерам и зрителям. Драма, которую не придумаешь и не повторишь, как писали в старину на театральных афишах — «Только одно представление!». Но матч, хоть и поощренный, остался в кипах хроники, где состарится и будет забыт. И мы лишились возможности узнать, каков футбол в свои звездные часы.

А что мы знаем о киевском «Динамо» в его ис­ключительных сезонах 1975 и 1986 годов? Или о том, как прожил «Спартак» с 1979 по 1987 год, когда девять раз был призером? И разве мы не ощущаем конспек­тивность и недосказанность даже в пространных сви­детельствах о Льве Яшине и Олеге Блохине — людях редкостной судьбы?

Все радости и беды футбола зависимы от людей. Репортерам это известно, но говорят они об этом впопыхах, вскользь, после побед, с помощью прилага­тельных в превосходных степенях, которые давно до­верия не вызывают. Наивно полагать, что футбольная одаренность — свойство исключительно физическое. Одаренность, как лампа, загорается, когда включены человеческие качества. В общей форме — понятно, но зависимость так и существует в общей форме.

Не знаю, каким станет репортаж спустя полвека (да и как будут выглядеть газеты, тоже неизвестно). Но направление, которого ему не миновать, проглядывает и сегодня, в строчках, а больше между строк.

Слишком влиятельны и многоречивы желающие обезличить футбол, представить его атлетической гео­метрией. Угрюмо и скучно тренеры повторяют: «В нашей команде не принято кого-либо выделять, если проиграли, то все виноваты, а выиграли — коллектив­ная заслуга». На той же унылой волне они уверяют, что победа — это выполненное игроками задание, а проигрыш — невыполненное. Пусть бы разбирали это на производственном совещании, а не перед всем светом, неужели же мы сходимся следить за выполне­нием заданий, неужели поверим, что мастера на поле как школьники за диктантом?

А какой скукой несет от изобретенной в чинов­ничьем рвении сортировки турниров и матчей на «главные» и «этапы подготовки». Словно хотят у нас отнять удовольствие и низвести зрелище до ничего не значащего пустяка. Мы не хотим верить, что встречи сборной с командами Швеции или Италии шутейные, а нас уверяют, что они — «этапы».

Или еще одна молитва «за упокой»: «Не имеет значения, как мы играли, игру забудут, а ноль в табли­це останется». Все поставлено с ног на голову. Игра изображена занятием напрасным и тщетным, а нулю придан облик скорбного гранитного монумента на века. Только прожженный практик, не верящий ни самому себе, ни завтрашнему дню, способен так об­корнать дело, которым занимается. Он погряз в таб­личном промышлении, ему невдомек, что зрители на стадионе запасаются не очками, а картинами, которые помнят и берегут годами, что хорошей игрой побежда­ют публику.

И вдруг, прорвавшись сквозь деловую монотон­ность, всплыл прелюбопытнейший вопрос, поднятый болельщиками. Было установлено, что в матчах «Спа­ртак»— «Днепр» и «Динамо» (Киев) — «Днепр» в во­рота днепропетровцев судьи ошибочно назначили одиннадцатиметровые удары. Удары нанесли спарта­ковец Ф. Черенков и динамовец И. Беланов, и оба — в цель. Тогда у некоторых зрителей и возникла мысль: «А что бы этим футболистам отказаться бить пеналь­ти? Вот было бы благородно!»

Прекраснодушная наивность! Прекраснодушие в том, что людям грезится в футболе рыцарство, они мечтают о поступках безукоризненных, хотят видеть своих героев готовыми пострадать, принести жертвы ради истины. Право же, в пору, когда провозглашен сугубо практический подход к футболу, такая высокая мера требовательности восхищает.