Дмитрий Морозов - Тридцать шесть часов из жизни разведчика

Подходя к Крюгеру, Скляной, уже вполне оправившись от недавнего испуга, приосанился. Широкоплечий рыжеволосый Крюгер, одетый в линялую советскую гимнастерку, галифе и кирзовые сапоги, сидел на поваленном дереве, выгребая из котелка завтрак - распаренный концентрат.

Увидев Скляного, он отложил котелок.

- Что-нибудь есть, Иван?

- Точно так, господин лейтенант, получена радиограмма о предстоящем прибытии командира группы. Велено передать вам лично, вот... - Он протянул Крюгеру бумажку со столбиком цифр. - Дальше я не расшифровал. Это по вашему личному коду.

- Хорошо! - сказал Крюгер. - Подождите, я прочту.

Скинув свой кожух, Скляной расстелил его в стороне у дерева и прилег. Уже сквозь дремоту он услышал взволнованный голос Крюгера. Тот звал Роденштока и еще кого-то.

- Ну, слава богу, - говорил Крюгер, - наконец-то кончается наше бездействие. Молниеносный рейд, а там два месяца отдыха в тылу. Послезавтра к нам прибывает командир группы. А вы знаете, кто им назначен? Капитан Шварцбрук. Отто Шварцбрук.

- Мне эта фамилия ничего не говорит, - отозвался Роденшток.

- Ну что ты! А я знаю его отлично, с ним не пропадешь! Это отличный специалист. Он работал у Скорцени.

- Фирма солидная. Когда он прибывает?

- Послезавтра.

- Ну что ж, Шварцбрук так Шварцбрук. Хорошо, конечно, если знаешь командира.

Сказать по совести, Роденшток был не очень доволен этим знакомством. Конечно, теперь Крюгер станет вторым человеком в группе, а он и сам мог бы рассчитывать на эту роль...

Обратно Скляной уносил в потайном кармане свернутую трубочкой бумажку с зашифрованной радиограммой. В ней сообщалось, что группа готова встретить капитана Шварцбрука. Местом явки был назначен хутор, где обосновался со своей рацией Скляной. Все равно сразу после прибытия капитана придется уходить в другое место. Обратный путь через кустарник еще больше измотал Скляного, но, вспомнив свои мечты о карьере, он завалился в сено спать лишь после того, как передал ответную радиограмму.

"КУДА ЖЕ ВЫ ПРОПАЛИ, КАПИТАН?"

Над Берлином тоскливо ныли сирены очередной воздушной тревоги. На центральных улицах было остановлено движение. Где-то в центре начался пожар. Карл Либель остановил машину. Придется из-за этих союзников пешком пройти пару кварталов. Он взглянул на часы: без двадцати восемь.

"Ну и денек, - подумал обер-лейтенант, - пролетел, как миг единый!" Усталость уже давала о себе знать. Он зашагал по краю мостовой вдоль тротуара. В быстро темневшем небе шарили лучи прожекторов, вспыхивали красные звездочки разрывов зенитных снарядов.

Навстречу Карлу бежали две растрепанные женщины. Та, что постарше, волочила по асфальту край одеяла, свисавшего с плеч. Она ежеминутно наступала на него, путаясь и повторяя одно и то же:

- Боже мой, я совсем забыла, боже мой...

- Быстрее, мама, - подгоняла ее молодая, - до метро еще далеко, и я опоздаю на работу...

Либель учтиво посторонился, давая женщинам дорогу. Да, им тоже нелегко! Может быть, теперь они поймут, что такое война? Поймут и расскажут детям, чтобы те запомнили на всю жизнь...

Либель подходил к Фридрихштрассе. В самом центре города в небо поднималось пламя.

"Еще немного - и бомба попала бы в Имперскую канцелярию", - подумал Либель и посмотрел на серое здание, над подъездом которого была укреплена.,огромная эмблема гитлеровского рейха. Орел, раскинув крылья, вцепился когтями в лавровый венок. Либель видел эмблему и раньше. Днем в полированных перьях орла - маленьких зеркальцах нержавеющей стали отражалась вся жизнь улицы. Редкие автомашины (бензин забрал фронт), редкие прохожие (людей тоже забрал фронт). Сейчас, в зареве близкого пожара, перья орла вспыхнули красным отсветом. Казалось, орел ожил, его хищный глаз уставился на город, на бегущих людей, словно он выбирал очередную жертву. Либель усмехнулся. "Ну, уж если и до тебя добралась война, не усидеть тебе на своем месте".

В двух кварталах от рейхсканцелярии, окруженный аккуратным зеленым газоном, стоял небольшой газетный киоск. На его стенке среди реклам и объявлений висел большой плакат: человек с поднятым воротником, в темных очках и шляпе поднес палец ко рту. "Тсс! - гласила надпись. - Молчи! Тебя может подслушать вражеский шпион!" Около киоска возился, запирая дверь, газетчик с черной повязкой на глазу. Либель подошел к нему. Мимо сновали люди.

- Добрый вечер, Фред, что, уже есть вечерний выпуск?

- Господин обер-лейтенант! В такое время! Я закрываю. Ну хорошо. Газетчик взял у Либеля сложенную вчетверо бумажную марку.