Елена Арсеньева - Грешные музы

Штука в том, что в определенном возрасте для женщины мимолетно‑благосклонная улыбка красивого юноши и сам факт его существования в ее жизни могут значить куда больше, чем даже счет в банке…

Хотя счет в банке у Гала тоже имелся. Да еще со множеством нулей, так что, несмотря на все ее охи‑вздохи, прихоти Фенхольда отнюдь не разоряли ее.

И она ни на миг не оставляла попечением своего гениального мужа…

В 70‑х годах у Сальвадора началась болезнь Паркинсона, потом Альцгеймера… Ну какое может быть творчество в таком состоянии?! Однако не только картины Дали приносили огромные доходы, но и тщательно созданный миф о нем. Ради увеличения суммы на своих банковских счетах и ради упрочения мифа, необходимого не только ей, но и всему, как была убеждена Гала, человечеству, она тайно наняла прекрасного художника Мануэля Баладаса, который подделал несколько сотен полотен Дали (говорят, чуть ли не семьсот!). А может быть, это только слухи, очередной миф для того, чтобы возвеличить не Дали (его безусловное искусство само себя возвеличивало, и как бы ни относиться к сему параноидальному бреду, великий талант отрицать невозможно), а себя, любимую, обожаемую…

Одним из таких мифов были и дневники Гала, которые многие стремились найти, но никто так и не нашел.

Существовали ли они? Неведомо. Однако некоторые выдержки из них – бывшие ли в реальности, выдуманные ли – цитируются довольно часто. И цитаты эти, право, производят‑таки впечатление!

Вот такая, например: «Западный человек – это человек, направленный вовне, его талант выражается во внешних проявлениях, а русские женщины всегда смотрят вглубь, главная их жизнь – внутренняя. Именно в этом причина того, что люди искусства с Запада и мы, женщины с Севера, создали столько идеальных союзов».

Гала переехала к Дали вновь: чтобы заботиться о его здоровье, которое резко ухудшилось. И в начале лета 1982 года вдруг пожелала собороваться. Как бы ни с того ни с сего. Впрочем, по самым скромным подсчетам, ей ведь было за восемьдесят, так что, может, и было с чего… К тому же Дали всегда уверял, что его жена обладает даром предвидения. Она предрекла болезнь и смерть Рене Клевеля, бывшего своего любовника, указала дату начала Второй мировой войны, пророчествовала отцу Дали… Видимо, она заранее знала, что 10 июня счет ее дней истечет.

Что и произошло на рассвете.

С тех пор Сальвадор не жил, а доживал свой век, мучимый одной мыслью: «Что я без Гала?!»

Он отказался вставать с постели, отказался есть. Его кормили насильно, вес снизился до сорока шести килограммов.

И он беспрестанно думал о своей унесшейся в небеса музе.

Все друзья умерли, все боги, которым он поклонялся: Лорка, Фрейд, Бунюэль, Цвейг, родной отец… Теперь и Гала… Это смерть сюрреализма. Да, это смерть всего!

Значит, скоро придет и его час, час великого Дали!

Время, которое всегда было мягким и текучим, густело, цементировалось, останавливалось… Было страшно. Носороги подбирались к его кровати и готовы были убить.

Какие носороги? Выбравшиеся из глубин подсознания, всю жизнь стимулируемого Гала и ее безудержностью? Ожившие призраки его творчества?

Ему было страшно, когда он писал этих гомункулусов и монстров, но тогда она была рядом, она его защищала… А теперь?

«Что я такое без Гала?»

Во время уже предсмертного отчаяния художника посетили король Испании Хуан Карлос и королева София. Дали был награжден крестом Карла III и пожалован титулом маркиза де Пуболя.

Пуболь! Замок Галы! Какое счастье, что это имя сближало их снова!

Впрочем, они не разлучались никогда. И до чего же странно, пророчески и прекрасно описал это состояние вечной любви и неразрывной связи брошенный и забытый ими Жежен – Поль Элюар, так хорошо знавший свою Гала:

Какая женщина! Мечта поэта!

И сбывшаяся реальность художника.

Policier – полицейский (франц.).

Слово la goulu по‑французски и означает – обжора.

Фовиз м (от французского слова fauve – дикий) – течение в искусстве начала ХХ века наряду с кубизмом.

Дидон а – царица Карфагена, персонаж поэмы Вергилия «Энеида».

«Ода по случаю заключения мира между Россией и Оттоманской Портой в Кунарджи 10 июля 1774 года» (франц.).