Михаил Колесников - Дипонегоро

Прого разрезает Центральную Яву почти пополам. Свое начало она берет далеко на севере, на склонах вулканов. Это естественный труднопреодолимый рубеж.

Сюда, в край бурной реки Прого, и ушел Дйпонёгоро со своей армией. Разбив противника в коротких, но жестоких боях близ Джуменанга и Мангира, он 9 ноября занял Дексо. Обосновался здесь надолго, почти на год. Поход на запад, в Дексо, не был отступлением.

Воззвания принца Свободы, подобно плодам мангрового дерева, упали на благодатную почву: зашумела буйная поросль, перед которой шаг за шагом отступало зловонное болото, — в провинциях Кеду и Демак поднялся народ. Руководил восставшими крестьянами Абдулла.

Дйпонёгоро мог облегченно вздохнуть: его призыв услышан. Следовало немедленно объединиться с партизанами Абдуллы, сделать постоянной базой повстанческого движения район, труднодоступный для врага. Селаронг с его открытой местностью был слишком уязвим.

Разбитые, деморализованные войска ван Геена больше не представляли опасности. Теперь голландцы начнут подбрасывать силы из Семаранга, Батавии. Нужно перерезать пути на Джокьякарту и Соло, обложить вражеские опорные пункты в Магеланге, Паракане и Бавене. Нужно обучить свою армию, состоящую из воинов-поселян, подготовить ее к решающим боям, а затем захватить Магеланг и Паракан.

Абдулла привел в распоряжение Дипонегоро еще тридцать пять тысяч человек.

А семена перанг сабила давали все новые и новые всходы. В короткое время восстание охватило всю Центральную Яву: земли Пекалонган, Семаранг, Баньюмас, Багелен, Ледок, Кеду, Демак. Поднял на крайнем западе острова непокорную голову Бантам.

Река Прого стала артерией, соединяющей повстанческие районы. По ней день и ночь плыли плоты с оружием, продовольствием, людским пополнением.

Движение вышло из рамок султаната Джокьякарта, оно стало всенародным. И в центре его находился Дипонегоро со своим боевым штабом. Теперь вождь восставших мог осуществить самые дерзновенные свои планы. Он занялся укреплением народной армии.

Джокьякарта находилась совсем близко — в двадцати пяти километрах. Небольшие отряды повстанцев — пикеты и разъезды — контролировали все дороги, ведущие в столицу, совершали дерзкие налеты на обозы противника.

Однажды в Кеду появились два мальчика. Каждому из них было не больше шестнадцати лет. Они привели большой конный отряд. Одного юнца, по имени Правиракусума, сына Беи, Дипонегоро знал хорошо. Лицо другого было незнакомым: дерзкие, веселые, круглые, как монетки, глаза, толстые сочные губы, по-мужски твердые скулы с плотно натянутой золотистой кожей, высокий лоб с намотанной чалмой… Мальчик стоял, гордо подбоченясь, иногда трогал кривую рукоятку криса.

— Мне нужно принца Дипонегоро и никого другого! — заявил он окружившим его воинам.

— Кто ты, юный пахлаван? — спросил Дипонегоро.

Завидев принца, юноша степенно подошел к нему и поклонился:

— Вы не узнаете меня? Я Али Баса Сентот Правиродирджо, сын бупати Мадиуна Ронго, казненного Дандельсом. Вы сказали тогда: когда научишься владеть копьем, приходи ко мне. Я пришел…

Дипонегоро прижал юношу к груди.

— С такими храбрецами, как ты и твой друг Правиракусума, мы обязательно разобьем голландцев.

Может быть, в этих словах и была легкая снисходительность, но мальчик принял слова Дипонегоро всерьез.

— Я отомщу им за смерть отца! — горячо воскликнул он. — Мы обязательно разобьем мачанов. Я буду драться, как бантенг…

И столько было страсти в его словах, что никто не посмел улыбнуться.

Мог ли предполагать Дипонегоро, что сейчас к нему пришел талантливый полководец, слава его армии, и что многими победами он будет обязан именно Сентоту!..

Сентота и Правиракусуму определили в отряд Нотопроджо.

Принц Нотопроджо, правнук султана Сепуха, встретил Сентота холодно:

— Скоро мне поручат командовать младенцами… Этот принц Свободы всех решил сделать солдатами. Даже собственную жену и дочь Мангкубуми обучает стрельбе из ружья.

— Это еще не главная беда, — отозвался его отец Мангкувиджайя. — Я должен вежливо обращаться с разбойником Дуллой, как равный с равным, терпеть нахальные мужицкие рожи, питаться скверной пищей и кричать: Свобода, Равенство, Братство.

Он зло рассмеялся и гнусаво запел на французском языке:

И все же Нотопроджо вскоре вынужден был признать, что его отряд в лице Сентота приобрел отважного, смекалистого воина.