Пол Гамбуччини - Пол Маккартни в его собственных словах

В. Герои ваших песен "Мишель", "Элеонор Ригби", "Дядя Альберт" — реальные люди?

— Дядя Альберт имел прототипом моего дядю, который цитировал библию каждому встречному, когда был выпивши. Мишель — просто имя, так же как и Элеонор Ригби. Мы изощрялись в придумывании имен.

В. В песнях "Мишель" и "Выпей за меня" есть французские слова…

— Да, есть. Что-то вроде фона, аккомпанемента.

В. Почему именно французские слова в "Мишель"?

— Просто захотелось несколько строк написать по-французски. У меня есть друг, жена которого говорит по-французски. Однажды в компании я попросил ее написать несколько французских фраз. И эти слова хорошо подошли к песне. Мне казалось, что в ней должны звучать именно французские слова (подражание Шарлю Азнавуру). В действительности же я не говорю по-французски.

В. Лучше песней альбома "Маккартни" была "Может быть, я поражен" ("Maybe I'm Amazed"). Когда вы почувствовали, что эта вещь будет хорошо встречена?

— Здесь мы часто ломаем голову. У нас немного "напуганная" группа, которая никак не может угадать, какая запись будет лучшей. Да, мы думали, что эта песня станет хитом, но побоялись выпустить ее отдельной сорокапяткой. То же самое было и с "Дядей Альбертом". Отдельный сингл мы выпустили только в Америке, и там он имел большой успех. То же самое могло быть и в Англии, но по каким-то причинам мы не стали выпускать тут сингл.

В. Песня "Отдайте Ирландию ирландцам" — ваша первая песня за 8 лет, не поступившая в продажу ни в Англии, ни в Америке.

— Раньше я всегда думал: "О боже, опять эти вопли Джона, политические песни. Теперь я понял, что он глубоко чувствует это. Я ненавидел политику Никсона, деспотизм в Ирландии, деспотизм повсюду. Я считал, что наше поколение просто должно ненавидеть насилие и иметь желание бороться с ним. Но до тех пор, пока в Ирландии не высадились английские парашютисты и не убили нескольких человек (Кента Стейта, в частности), все оставалось на грани взрыва, и я был безучастен ко всему. Я считал, что все равно подобные песни не пойдут в продажу, никому они не нужны. Потом я все же спел ее и песня заняла первые места в хит-парадах Ирландии и, что довольно-таки странно, Испании. Мне кажется, что и Франко понял ее.

Затем была вторая и до сегодняшнего дня единственная песня, дошедшая до первого места в списках — "У Мэри был ягненок".

В. Как вы думаете, не было ли это началом отношения к музыке типа "и так сойдет".

— Возможно. Я делаю вещи, которые нет необходимости доводить до конца с особой тщательностью… Теперь у меня трое детей, и когда я играю дома на пианино, то моими слушателями бывают дети. Я нашел детские стишки и написал к ним простенькую мелодию. Мне казалось, что такая запись будет интересна тем слушателям, кто догадывается что слышит детские стихи. Тогда я думал, что все сделано серьезно и красиво, но все же не надо было ее записывать.

В. Песня "Хай-Хай-Хай" вернула ваше имя на первое место в списках хитов. В Англии она шла под названием "Луна над морем", потому что первым именем была запрещена Би-Би-Си.

— Думаю, что "Хай-Хай-Хай" может быть понята и как самая обыкновенная песня и как самая вульгарная. Она не могла быть песней наркомана, так как я отошел от наркотиков. Но в ней сразу же усмотрели намек на наркотики. Потом взялись за строчку "Ложись в постель и готовься быть моим полигоном". Самым глупым было то, что наша издательская компания "Северные песни", возглавляемая Лью грейдом, сделала ошибку в тексте и разослала его по радиостанциям в таком виде: "Будь готовой для моей пушки", хуже некуда. Ведь "будь моим полигоном", было написано в смысле "остерегайся". Ни о чем вульгарном я и не думал. Потом вдруг вокруг этого поднялась ужасная шумиха. Пресса раздула значение этих слов до абсурда.

В. Это было где-то в Штатах?

— Да. И самое смешное то, что нам эта шумиха сделала большую рекламу. Можно сказать "Вот это запрещено!", а публике такое нравится. Объявляешь: "Следующая песня была запрещена" и слышишь рев толпы. Каждый человек в душе хоть немного против всяких запрещений, против цензуры. Но наша группа специально таких вещей не делает.

В. После беседы с Джорджем Мартином у меня создалось впечатление, что вы очень легко написали основную тему к фильму "Живи и дай умереть" ("Life and let Die"). Это так?

— Да. Я попросил Джорджа прийти ко мне домой и мы несколько часов сидели за пианино, сочиняли, аранжировали. Потом мы пошли в студию и за пару дней сделали запись. Работалось хорошо, легко. Музыка подошла к фильму.