Оно было на месте.
— Машины готовы к отправке?
— Двадцать четыре, согласно приказу! — отчеканил командир запасного полка.
— Прошу представить мне список летчиков, которые погонят партию ИЛов…
— Подъем, погонычи, — кто-то подал с издевкой команду. — Может, возьмут посмотреть, что там делается на фронте.
И вот готовимся к вылету на оперативный аэродром — Евгений Бураков, Николай Кирток, Юрий Маркушин, Яков Луценко и я. Полковник Шундриков на построении до подробностей растолковал предстоящее задание, задал несколько вопросов «на засыпку», подверг сомнению отдельные положения из инструкции по технике пилотирования. Усвоили следующее: во-первых, устойчивость штурмовика позволяет взлетать без подъема хвоста даже при сильном боковом ветре, во-вторых, на посадке лучше всего смотреть в форточку под углом, а не в лобовое бронестекло. В случае дождя или пробоины жидкость из гидравлического узла обязательно плеснет на козырек бронестекла, и тогда видимости никакой! Другое дело — открытая форточка.
Владимир Петрович Шундриков еще до войны командовал отрядом, легкобомбардировочной бригады, воевал, много раз бывал в горячих переплетах. И конечно, его советы, отточенные на фронтовом оселке, мы принимали как руководство к действию.
…Роняя зеленые искры, взлетела ракета, вычертила крупную дымную дугу. «От винта!» — последовал а команда. «Тч-о-о-х, тч-о-о-х!..» — заговорили на своем языке две дюжины моторов, будто перекликаясь между собой на утренней поверке. Из патрубков запульсировали оранжевые языки пламени и дыма. Первым вырулил на взлет полковник Шундриков. Бурлящий поток воздуха пригладил траву, сбил с нее росу. Шлейф жидкой пыли, словно пар, повалил из-под днища машины. Самолет сделал стремительный разбег и важно понес ввысь свою бронированную тяжесть. За ведущим группы начали взлетать все остальные. В воздухе мы быстро пристроились к полковнику: Николай Кирток — справа, я — слева. Легли на курс, не отставая от командира ни на полкрыла, будто связанные одной невидимой нитью.
— Осторожней, черти! Слышите?.. — раздался в шлемофоне твердый голос заместителя командира дивизии, но без ноток раздражительности. Я искоса посмотрел на фонарь флагмана. Через боковую форточку отчетливо вырисовывалось его невозмутимое, загорелое лицо, подчеркнутое вертикальными полосками подшлемника. Осмотрелся вокруг: хорошо идут ребята — в кулаке, плотно. Кабину наполняет гул — мощный, слитный, словно от одного огромного двигателя.
Подошли к аэродрому южнее Нового Оскола и только здесь освободили головной самолет из-под «опеки», но сели с ним одновременно и почти рядом.
И вот после такого полета полковник учинил нам капитальный разнос, обозвал нас мальчишками, наградил серией нелестных эпитетов. А все из-за рискованного лихачества, даже из-за воздушного хулиганства: в этом полете погиб наш товарищ Яков Луценко, попытавшийся на бреющем полете передать привет своей девушке.
Чуть остыв, Владимир Петрович вынес нам приговор, услышав который мы чуть не заплясали: назад не возвращаться, стать на все виды довольствия в боевой 66-й штурмовой авиационный полк. Впереди нас ожидали очень горячие деньки!
Мчалось на всех парах жаркое лето сорок третьего. Фашистское командование, следуя плану «Цитадель», готовилось к «последнему сражению за победу Германии» под Курском. Приказ Гитлера, обращенный к войскам, гласил:
«…вы становитесь участниками крупных наступательных боев, исход которых может решить войну… Мощный удар, который будет нанесен советским армиям, должен потрясти их до основания».
Войскам фронта, в состав которого мы входили, противостоял сильный ударный кулак: 4-я танковая армия, оперативная группа «Кампф», нашпигованная разным бронированным зверьем — «тиграми», «пантерами», насыщенная самоходными орудиями «фердинанд». Здесь же были сосредоточены отборнейшие дивизии «Адольф Гитлер», «Рейх», «Мертвая голова». С воздуха группировка имела мощное прикрытие, особые надежды возлагая на «Фокке-Вульф-190-А» и «Хейнкель-129».
На линии Курского выступа повисла обманчивая тишина. Вулканическая! Готовая в любой момент взорваться, залить огнем, засыпать пеплом все живое и мертвое. Мы окунулись в сложную боевую жизнь. Командиры и политработники полка готовили нас, молодых летчиков, не только в плане тактическом, но и морально, раскрывали сильные и слабые стороны противника, его коварные замыслы, расчеты на призрачную победу, делились опытом, накопленным в тяжелых воздушных сечах.
Читать дальше