Ю. Сушко - Владимир Высоцкий. По-над пропастью

По окончании войны Владимир Васильевич посвятил себя сцене. Пел в оперных театрах Парижа, Монте-Карло, Латинской Америки. Во время гастролей в Югославии влюбился в русскую балерину со старинным именем Милица и увез ее во Францию. В счастливом браке у супругов рождались только девочки, имена которых со временем стали известны всему миру — Таня (Одиль Версуа), Елена (Элен Валье), Милиция (Ольга Варен). Когда на свет появилась Марина, отцу было уже пятьдесят, а маме — за сорок. В метрике записали — De Poliakoff-Baidaroff Marina Katrin.

Опера была не единственным увлечением Владимира Васильевича. Он хорошо рисовал, лепил, проявлял незаурядные изобретательские способности. Но самой главной, всепоглощающей, была иная страсть... Даже не подозревая об увлечениях своего будущего тестя, ни разу в жизни не видевший его в глаза, Владимир Высоцкий как будто бы о нем написал: «...ну, а после, конечно, мы рванем на бега!». Именно на ипподромах спустил Поляков все состояние своего отца, бывшего владельца знаменитых самарских самоварных заводов.

В своей первой автобиографической книге «Бабушка» она писала: «Я не проснулась однажды утром с решением, что буду актрисой! И не выбрала эту профессию случайно — меня к ней сознательно готовили... Еще ребенком работала на радио и в дубляже. Меня это очень развлекало, но я еще и гордилась тем, что зарабатывала деньги... Мне никогда не приходило в голову, что я могла бы заниматься чем-то другим. Кроме того, это был способ избавиться от бедности. Наш дом всегда был полон людей из артистической среды. У меня и моих сестер было все необходимое, хотя и жили мы бедно...

Родители решили устроить представление, чтобы немного заработать. Накануне мама три дня пекла пирожки. Прошло столько времени, а я четко помню, и как тянулась за пирожками, и как танцевала и пела: «Что танцуешь, Катюня? — Польку- полечку, мамуня...» Позже Марина уточняла: «Родители давали представления в православной церкви в Клиши и в русской консерватории в Париже... Папа с мамой, заметившие, что я помню наизусть песни и танцы, которые вместе с ними исполняла моя восьмилетняя сестра Елена, решили использовать в этой роли и меня...».

Благодаря бабушке, появившейся в Париже в 36-м, в доме говорили только по-русски. Она много рассказывала о себе, своей нелегкой судьбе, о своем муже, Маринином дедушке. Он был неисправимым гулякой, баловнем богатого московского семейства, частенько исчезал на несколько дней в компании цыган в «местах сомнительных удовольствий». Бабушка, безумно любившая своего шального супруга, прощала ему все. Марина находила много общего в своей судьбе и жизни бабушки.

Как вспоминала будущая актриса, бабушка «учила меня русским песням, сказкам, стихам, водила в православную церковь. Верующей я не стала, но русское начало во мне углубилось...» Марина воспитывалась на русской классике: Чехов, Булгаков... На вопрос о любимом литературном произведении неизменно отвечала: «Лев Толстой «Смерть Ивана Ильича». Это шедевр. Абсолютный. Туг все: и стиль, и философия, и нежность, и динамизм, и доброта». Хота к глубокому пониманию русской культуры она приблизилась позднее, через Высоцкого.

В годы второй мировой войны Поляковы-Байдаровы оказались «под немцем». «Мы жили около большого вокзала, который бомбили все время... Голод... Моя мать похудела на 30 килограммов» Она ничего не ела, все отдавала детям... У нас не было отопления, спали одетыми... У отца был полушубок, нас им накрывали. Когда отец уходил на работу, он давал мне кусочек мяса. Он единственный, кто в семье ел мясо, потому что работал. Он мне давал кусочек мяса, и я его весь день сосала. Отец был совсем не коммунист. Он был анархистом, но родители очень переживали за Россию...»

В девять лет Марина начинает подрабатывать на радио, ее пришли в хореографическую школу при «Гранд-Опера». Через год она вместе с Таней-Одиль впервые появляется на съемочной площадке фильма «Летняя гроза», который ставил известный режиссер Авдре Кайятт. Потом снимается в английской картине «В жизни все устраивается». В 14 лет она заключает контракт с известной итальянской кинокомпанией «Чинечитта», переезжает в Рим и участвует в съемках еще трех картин

В ней расцветает женщина: «Из костлявой плоской соплячки я преобразилась в пышную высокую женщину ростом 175 сантиметров. Я восхищалась своим телом и, любуясь собой в зеркале, считала себя Венерой...» Во время «римских каникул» Марина целыми днями бродила улицами вечного города босиком, с распущенными волосами, в брюках и расстегнутой блузке, без бюстгальтера и «чувствовала себя богиней, привлекающей всеобщее внимание...».