Евгений Березняк - Пароль «Dum spiro…»

«Павлову. Сообщение Правдивого. Дивизии 17-й армии занимают такие участки фронта: 371-я — от Вислы до Радомышль-Вельки, 359-я — от Радомышль-Вельки до Дембицы, 544-я — от Дембицы до Недзяды, 78-я — от Недзяды до Фриштака, 546-я — от Фриштака до Осек, 208-я — от Осек до Дукля, 96-я — от Дукля до Поляны.

Несколько дней спустя Комар передала в эфир:

«Павлову. Взят в плен обер-ефрейтор Пленкер Юзеф, радист штаба 59-го корпуса. Согласно его показаниям, в состав корпуса входят 359-я, 371-я, 544-я гренадерские дивизии. Командир корпуса генерал Горихт, штаб корпуса остановился в селе Зембжице.

Показания гитлеровского радиста оказались для нас и РО фронта очень ценными. Они подтверждали точность сообщений Правдивого. И вот теперь разрешение-приказ на работу Грозы в КРО.

Не окажется ли Алексей в мышеловке? Одно дело — поддерживать связь с контрразведчиком-абверовцем, встречаться с ним, другое — проникнуть в само логово, пройти хитрейшую и — не исключается — жестокую систему испытаний, проверок.

Но игра стоила свеч: полная легализация, положение, пропуск, возможность бывать в укрепрайоне Кракова — такое могло только присниться.

Мы все взвесили с Алексеем.

— Надумал я, — сказал Алексей при встрече Отману, — поступить (они уже были на «ты») к тебе на работу. Как ты на это смотришь, Курт?

Надо сказать, что будущий шеф Грозы — он же его подчиненный — был большим любителем афоризмов, острых словечек. Когда дела шли хорошо, Отман сыпал ими как из рога изобилия. Например, он говорил о себе: «Муха, которая не желает быть прихлопнутой, безопасней всего чувствует себя на самой хлопушке».

На этот раз Правдивый только улыбнулся в ответ:

— Как говорят в подобных случаях французы: «Смело, но легкомысленно».

— Ты так думаешь?

— Уверен.

— Почему?

— Ты можешь поскользнуться в нашей конторе. Провалишь и меня. Кому это выгодно? Фюреру?

— Боишься?

— А ты как думал? Впрочем, как говорят у вас, двум смертям не бывать. Попробуем.

Тут же Отман потребовал, чтобы Алексей срочно раздобыл себе надежные документы, кенкарту на новое имя.

— Срок — два дня.

О последующих событиях Гроза доложил мне при первой встрече. Было так. Расставшись с Правдивым, Гроза, соблюдая осторожность, отправился к товарищу Михалу. Михал задумался:

— Хорошо. Завтра едем в Величку. Бохенек сделает тебе бумагу.

Гроза знал Бохенека как находчивого руководителя диверсионной группы, но не думал, не гадал, что Владек еще и мастер по изготовлению немецких паспортов и печатей.

На рассвете Михал, Валя и Алексей отправились на краковский вокзал, чтобы поездом добраться в Величку. Михал и Гроза направлялись к Бохенеку. У Вали был свой маршрут. Но в этот день мы напрасно ждали ее со свежими разведданными. Случилось несчастье. Сначала все шло хорошо. Им удалось смешаться с толпой. Подошли к вокзальному киоску, чтобы купить газеты, и… попали в облаву. Гитлеровцы искали уклоняющихся от рытья окопов. Грозу и Валю отпустили, поверили справкам, а Зайонца задержали: что-то в нем полицаю не понравилось. В нем или в его документах.

Грузовик с арестованными медленно катил по площади. Алексей предложил возвратиться в город.

— Сейчас мы ничего не добьемся, — сказала Валя. — Искать моего мужа в полиции нет смысла. Сегодня у них день облав. Нас и слушать не станут.

Поехали к Бохенеку.

В Краков Гроза возвратился с кенкартой на имя Георгия Владимирова, с полицейским листком и другими необходимыми документами.

А друга нашего, как и предполагала Валя, действительно задержали случайно, но обвинили в уклонении от работы. Это тоже пахло Освенцимом. Валя узнала: каждое утро Михала с другими арестованными водят из тюрьмы на окраину Кракова, к скале Твардовского. Дробить камни. В огромной каменоломне каждый день гибли люди. О побеге нечего было и думать.

Но Валя не растерялась. Нашла нужного человека — сговорчивого и влиятельного фольксдойча. Тот запросил десять тысяч злотых.

Гроза связался со мной, сообщил обстановку, попросил помощи.

Читатель уже знает, что группа Близнякова, разгромив гарнизон станции Строне, реквизировала всю выручку кассы. Требуемую сумму внесли, и на девятый день после ареста Михал оказался на воле.

Отман обещание свое выполнил.

Гроза по новой «железной» кенкарте, изготовленной Бохенеком, — Георгий Владимиров, бывший полицай, бежавший от большевиков из Львова, — вполне устраивал Отмана, начальника 3-го отделения войсковой контрразведки (абвера) в Кшешовице.