Юрий Модин - Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья

Люди из НКВД встречали однажды Филби в Вене, но мне не верится, что к нему делали подходы именно тогда. Однако, когда по прошествии многих лет мы с Филби вспоминали Литци, уж не знаю почему, но он все время отказывался признавать, какую роль она сыграла в его решении.

Вот уже больше тридцати лет журналисты, писатели и самозванные эксперты строят догадки о том, как был завербован Филби. Весь этот эпизод скрыт густой завесой дезинформации. По крайней мере пять человек на протяжении ряда лет утверждали, что именно они открыли шпиона века. Я сам читал донесения нескольких сотрудников разведки, которые клятвенно заявляли, что они совершили сей подвиг. О таком мечтать может каждый разведчик, это понятно. Но все подобные домыслы — чепуха. Не хочу быть претенциозным, но имею смелость утверждать это. Даты, места, имена, которые эти люди называют, — все безнадежно перепутано. А действительность ясна как день! НКВД к этому не был причастен, и не было никакого заговора в духе Джона Лe Карре. Ким Филби, глубоко потрясенный и возмущенный зверствами, с которыми столкнулся в Вене, просто пошел по пути Литци. Ни их политические убеждения, ни их отношение к коммунизму не послужили здесь главным рычагом. Просто они были влюбленной парой, питавшей сильное отвращение к фашизму. Свою молодость, мужество, свой интеллект и энергию они отдали делу борьбы с фашизмом в Германии, Италии, Англии и в других странах, где он поднимал голову.

И хотя Теодор Мали, один из наших лучших агентов-нелегалов, не вербовал Филби, он и не выпускал его из своего поля зрения. Мали был одним из тех агентов на Западе до войны, которые засылались в разные страны под видом иностранцев. В прошлом священник, а затем артиллерист в австро-венгерской армии, Мали ушел от религии и уверовал в коммунизм. Из России он сначала отправился в Германию, а когда к власти пришел Гитлер — в Вену, где и находился в то время, когда там появился Филби.

На митингах в Вене, которые посещали Филби и Литци, Мали горячо убеждал собравшихся в том, что войну против нацизма следует вести и за пределами Германии и призывал сделать все возможное, чтобы отсечь щупальца нацистов, протянувшиеся к соседним странам. Мали говорил страстно и убежденно. Молодая пара слушала его с восхищением.

В мае 1934 года Ким Филби вернулся в Англию и привез туда Литци. Они поселились у его матери Доры, в Хэмпстеде. Как правило, матери и невестки между собой не ладят, но Дора и Литци быстро стали подругами и союзницами.

Как только Литци приехала в Лондон, она сразу же связалась с местными коммунистами и особенно тесно сошлась с Эдит Тюдор-Харт. Супруги Филби встречались и с другими активными коммунистами, среди которых были и агенты НКВД. Центру сообщили о молодом человеке, который решительно действовал во время венских событий, а сейчас продолжает работать в Англии, представляя собой подходящую кандидатуру для вербовки.

Следует подчеркнуть, что, вопреки установившемуся мнению, ни Бёрджесс, ни кто-либо другой из наших русских агентов не привлекали Филби к деятельности советского разведывательного аппарата. Это опять же была Литци. Через свою приятельницу Эдит она познакомила Кима с Арнольдом Дойчем, недавно приехавшим в Лондон. Еще в Вене Ким заметил, что им заинтересовалась подпольная антифашистская организация, близкая к Коминтерну. И будучи в Англии, побуждаемый Дойчем, он начал подпольную деятельность, полагая, что работает в какой-то коминтерновской ячейке.

Дойч, как и Мали, был агентом-нелегалом. Австрийский еврей, он широко интересовался вопросами психоанализа и принимал участие в деятельности венского психоаналитика Вильгельма Рейча, боровшегося против политических и сексуальных притеснений. Дойч встретился с Мали в начале 20-х годов, в 1924 вступил в коммунистическую партию, а в 1933 вместе с женой прошел подготовку в НКВД для работы в качестве нелегала. Позднее его направили в Париж, а затем в Англию, где он объявился под собственным именем как австрийский ученый. В течение 1934 года Арнольд Дойч несколько раз встречался с Кимом Филби. Но Дойч не был тем человеком, которому в конечном итоге Центр поручил координировать работу Кима. Кто был тогда его связным, мне этого установить не удалось.

Ким приступил к выполнению своего первого задания: завербовать одного-двух агентов, чтобы создать первичное звено. В мае он побывал в Кембридже. Встретив там Гая Бёрджесса, Ким рассказал ему о зимних событиях в Вене и своем участии в них. В конце концов он убедил Бёрджесса вступить в свою группу. Говорили, что Гая завербовал какой-то советский агент. Это совершенно неверно. Именно Филби в мае 1934 года сыграл здесь решающую роль. Прежде чем приступить к делу, Ким обстоятельно обсудил кандидатуру Бёрджесса со своим связным и с Арнольдом Дойчем, числившимся у нас в то время под кличкой «Отто». Встреча Бёрджесса и Дойча произошла через несколько недель в одном из лондонских баров.